Сергей буторин фиктивная смерть. Буторин Сергей Юрьевич — (Ося). Начало криминальной карьеры

Сергей Буторин родился 9 ноября 1964 года, в городе Осташков, Тверской области. Служил в сапёрном подразделении Инженерных войск, в Одинцово. После увольнения в запас продолжил военную карьеру, где дослужился до звания прапорщика. Серьёзно занимался боксом, имел разряд и участвовал в различных соревнованиях. У Буторина был младший брат Александр Буторин («Зомби»), но в отличие от Сергея, хорошей характеристикой похвастаться не мог: он был несколько раз судим, и был наркоманом.

Своё первое преступление Буторин совершил со своим братом Александром, когда «Ося» ещё даже не был связан с «братвой» и не состоял ни в каких группировках. 27 июля 1990 года было совершено ограбление квартиры известного коллекционера Виктора Магидса. Заказчиком ограбления был Яков Фельдман. Он много лет провёл в колониях за спекуляцию и контрабанду и так же, как и Магидс, собирал антиквариат, и познакомился с Александром Буториным во время последней «отсидки».

В ограблении квартиры участвовали Сергей Буторин, Александр Буторин , и его друг Евгений Токарев, с которым «Зомби» отбывали вместе срок в колонии. Оружие для ограбления доставал «Ося». Из квартиры было похищено произведения искусства и ювелирные изделия общей стоимостью свыше $9 млн: 59 золотых ювелирных изделий и археологических предметов, 50 миниатюр, 7 икон 17-18 веков, и 30 картин старых мастеров. В основном это были произведения «малых голландцев», в том числе Адриана ван Остаде, Давида Тенирса младшего, Адриана Браувера, Филипса Ваувермана, Яна Стена, Хуана Фландерса, а также Лукаса Кранаха старшего; кроме того, была похищена акварель Василия Кандинского.

В 1994 году в угрозыск обратился начинающий предприниматель Владимир Степанов. Он рассказал, что участвовал в ограблении Магидса. На дело его взял некий Яков Фельдман. Вместе с ним в ограблении участвовали братья Буторины и Евгений Токарев. Степанов должен был подать машину в момент, когда грабители вынесут картины. Но он проспал ответственный момент и подъехал, когда все уже состоялось и братьев след простыл. Всех четверых объявили в розыск. Но вскоре выяснилось, что Фельдмана уже нет в живых. Примерно через неделю после нападения на Магидса он уехал в Бельгию и поселился в одной из брюссельских гостиниц. Там его вскоре и нашли повешенным на крюке для крепления люстры.

В начале 1990-х в этом здании находилось место сбора «ореховских» - ресторан «Дачный»

Признаков насильственной смерти полиция не нашла. Останки Фельдмана отправили в Москву и кремировали.
Задержали Александра Буторина и Евгения Токарева, вместе с ними был лидер Медведковской ОПГ Григорий Гусятинский («Гриня») осенью 1994 года совсем по другому делу. Сыщики взяли их на даче в Подмосковье, которую они снимали у академика. Дачу бандиты использовали под склад оружия и боеприпасов.

Одних только пистолетов Макарова там нашлось 20 штук. Как выяснилось, пистолеты были похищены из пожарно-технического училища в Иркутской области. При нападении на училище преступники убили часового. «Осю» спасло только то, что узнав об аресте брата, сумел спрятаться. Тем не менее адвокаты смогли добиться через суд освобождения Буторина, Токарева и Гусятинского под залог.

Когда бандиты вышли из Можайского СИЗО, их встречала многочисленная «братва» и вооружённый до зубов ОМСН. Всех задержали, сняли отпечатки пальцев и записали на видео, после чего «братву» отпустили, а Буторина и Токарева отправили в Москву, где им вскоре было предъявлено обвинение в разбойном нападении на квартиру Магидса. Гуситинский сразу же после освобождения уехал в Киев, где его застрелил . Гусятинский стал жертвой заговора своих подопечных, которые после смерти решили ликвидировать Гусятинского, как лишнего человека.

«rc киллер Алексей Шерстобитов (Леша Солдат)

На допросах Буторин и Токарев утверждали, что к ограблению коллекции не имеют никакого отношения. Но Магидс опознал бандитов (на опознание их приводили прямо в больницу, где коллекционер лечился от рака), а свидетель Степанов дал на них показания. Кроме того, из квартиры Магидса был изъят волос одного из участников нападения. Экспертиза, которую провели специалисты Экспертно-криминалистического центра ГУВД Москвы, показала, что это был волос с головы Буторина.

В общем, доказательств их виновности было более чем достаточно. Не хватало только похищенных картин. Во время следствия в Москве была найдена только одна из них. Милиционеры изъяли картину у Буторина за несколько месяцев до ареста. Тогда его задержали за хранение автомата в багажнике машины, но потом дело прекратили. В том же автомобиле лежала и картина. Это было полотно Франца де Хюльста «Речной пейзаж». Его конфисковали вместе с оружием, но к делу почему-то не приобщили.

В результате картина пылилась за сейфом в кабинете отделения милиции. Этот эпизод всплыл во время нового расследования, и картину вернули Магидсу. Ещё шесть похищенных у Магидса картин и миниатюр с помощью Интерпола были задержаны на аукционе Sotheby`s. В сопровождении сотрудника госбезопасности Магидс отправился в Лондон, забрал миниатюры, после чего продал их на том же аукционе. В 1995 году, не дождавшись до начала суда над ограбившими его бандитами, Виктор Магидс умер. Незадолго до смерти он возглавил Фонд гуманитарных программ «Возрождение», который занимался формированием корпоративных коллекций нескольких московских банков.

И Токаревым продолжался полтора года. За несколько дней до вынесения приговора по этому делу был убит главный свидетель обвинения Владимир Степанов. Его расстреляли у собственного подъезда из пистолета. В 2011 году в Мосгорсуде выяснилось, что Владимира Степанова заказал Сергей Буторин, а исполнял «заказ» телохранитель Буторина Марат Полянский. Впрочем, убийство Степанова на судебное решение никак не повлияло. Александр Буторин был приговорён к 9 годам лишения свободы. Токарева отправили на принудительное лечение в психиатрическую клинику.

Интервью Сергея Буторина

В апреле 2013 года, телеканал НТВ снял выпуск, где журналисты передачи Очная ставка приехали в колонию, где отбывает пожизненное заключение Сергей Буторин и взяли у него интервью. Также, к Буторину приехала Оксана Щетинкина, чьи сёстры пострадали, во время взрыва в кафе (одна погибла, другая осталась инвалидом), который организовал Буторин, с целью навести страх на представителей Измайловской ОПГ.

О Сергее Тимофееве:

«Сильвестр» это было что-то такое… ну это даже больше, чем легенда была. И конечно имя «Cильвестра» производило громадное впечатление. Да, это конечно, человек, один из первых сформировал большую группу свою. Тогда это называлась «бригада», но мы не назывались ни «ОПГ», тогда и «ореховского» слова не было — «ореховские».

Об убийстве Сергея Тимофеева:

Он садится в машину, трогается, она взрывается. Вот прям на глазах. Причём, там не какой-то взрыв, как в кино показывают, нет было направлено… ну видимо стояла хорошая, професиональная мина. Я подбежал к машине, ну думал, может быть жив, но уже всё.

Об убийстве Отари Квантришвили:

Ну я, конечно, я знал кто такой Отари. У нас были и встречи, и лично я с ним был знаком. Но я говорю, что для меня авторитет Сергея Ивановича — это неоспоримо было вообще. И если он сказал, что надо ликвидировать этого человека — какие проблемы?!

Об Александре Солонике:

В тот момент, уже в общем-то, все доступные места прослушивались: телефоны, дома, вплоть до туалетов. В частности, дом в Греции, в котором жил Солоник, я же ему его и снял, и естественно подготовил, соответственно. Но, на самом деле, он хорошо стреляет, подготовлен физически, целеустремленный человек, он идёт до конца, любит риск, не боится рисковать, и оставлять такого противника за спиной — нельзя, ни в коем случае. Это их (Курганской ОПГ) козырь был, понимаете.

Об инсценировки своей смерти:

Я не мог составить, скажем, каких-то планов на семью, потому что я и так находился на нелегальном положении постоянно. Естественно я понимал, что всё весьма зыбко. Это было одной из причин того, что я устроил свои «похороны». Чтобы, так сказать, ну хотя бы временно дать передышку. Я не то чтобы скрывался, но когда ты различён, как мёртвый, на тебя не могу открыть уголовное дело, вот в чём дело. И во всех справках, ты числишься, как умерший. Как бы, к тебе и вопросов нет никаких.

О деньгах:

Я в месяц мог потратить, там скажем, ну тысяч двести… долларов, я имею ввиду, то это так… не страшно. Ну, естественно, мог позволить себе машину, я очень люблю машины. Идёт, там, серия «Мерседесов», я беру, там, самые лучшие из них.

О своём аресте:

У нашей прокуратуры «руки» длинные оказались, достали меня оттуда… «с того света», да.

О жизни в 90-е:
Ну, раньше это все была как игра. Это было забавно. То есть, я не думал о будущем, я не смотрел дальше чем там, ну не знаю, на неделю вперед, да и то, для меня был большой срок, казалось. Я ничего не планировал. Казалось, что жизнь, она такая, личная-непроходящая. Она веселая. А когда появились первые деньги, это ж вообще, там ты можешь купить себе машину, да хоть каждый месяц покупай новую. На каком заводе столько заработаешь.

Сергей Буторин — Ося

Когда «ореховцев» и «курганцев» к «победным вершинам» вел Сергей Тимофеев (), разделявший убеждение старой школы воров и авторитетов , Ося вел себя скромно и неприметно. В 1996 году один из авторитетов , когда его спросили — кто такой этот Ося ? — отмахнулся: да так, никто, шпана, трется около Сильвестра ! Сегодня имя Сергея Буторина, по чьему указу были учинены тридцать пять расправ над неугодными людьми, обросла легендарной славой. Прапорщик стройбата из-под Одинцова, он в армии запоем увлекался боксом. После демобилизации устроился вместе с братом (Зомба) в ресторан «Аленький цветочек» в Коптеве, на роль вышибалы. Зарекомендовал себя в жестоких кабацких драках как стойкий боец, не знающий поражений и пощады к противникам. Сильвестр доверил ему один из отрядов своих боевиков.

Приблизив к себе отпетого беспредельщика, Сильвестр допустил одну из стратегических ошибок, которую ему так и не простил преступный мир. Сергей Буторин , коварный и хитрый, незаметно сблизился с еще одним криминальным героем, по характеру чем-то напоминающим Буторина, внешне неброским, все время держащимся в темном углу — лидером «медведковской» группировки Андреем Пылевым; погонялка за маленький рост — Карлик. По взгляду и духу Пылев больше подходил Буторину, чем Сильвестр с его навязчивыми разговорами о легальном бизнесе и нелюбви к громким акциям. Кроме того, Буторина раздражали курганские наемники, вставшие на службу к Сильвестру . Наверное, в среде ореховцев назрел конфликт отцов и детей, когда непримиримая психология беспредельщиков пришла в столкновение с идеологией «воров». Возможно, развязкой и стал взрыв «Мерседеса» Сильвестра. Мы не будем сегодня повторять историю взаимоотношений Буторина и преданного ему рыцаря автомата и тесака Александра Пустовалова (Солдата) на фоне развития отношений в орехово-борисовской группировке.

Сергей Буторин (Ося) после задержания в Испании

Кого интересует эта «героическая» эпопея, рекомендуем прочитать наши публикации в «СК» за 27 июня 2001 года «Судьба спецназовца в России» и за 11 апреля того же года «Бандитский карнавал на юге Москвы». Единственно, что необходимо напомнить, жадное стремление Оси и Карлика после смерти Сильвестра завладеть его «активами». В самом начале криминальной карьеры Сильвестр объявил опеку над удачливым финансовым мошенником Григорием Лернером. Сильвестр всегда подчеркивал, что с Лернером они «партнеры», а не коммерсант и «крыша». После расправы над Сильвестром вся финансовая мощь его организации перешла в руки к Осе. Тот, будучи беспредельщиком по понятиям, не смог установить тонкие поощряющие отношения сотрудничества с Лернером и попытался даже устроить его похищение во Франции.

О бизнесе Лернера ходят противоречащие слухи. Одни говорят, что Лернер фигура дутая, но выписка из уголовного дела № 15055 позволяет думать иначе: «Из показаний следует, что 10 миллионов долларов Лернером внесены в уставный капитал созданной им компании ПРИФК, 46 миллионов долларов использованы для увеличения уставного капитала независимого профсоюзного банка на территории Турецкой республики Северного Кипра, после чего выданы принадлежащим Лернеру фирмам».

Тот факт, что Ося и Карлик действовали как беспредельщики, выжимая из Лернера все до последнего цента, допускает их инициативу убийства самого «Иваныча», как уважительно величал Лернер своего хозяина Сильвестра .

Вот раздраженное послание Лернера Буторину и Пылеву, где взвинченный и затерроризированный «финансист» без всякого уважения и почтения к партнерам высказал все, что он о них думает: «Если вы ставили своей задачей унизить меня, вы этого добились — впервые «дети Сильвестра» посмели разговаривать в таком тоне, впервые сделали постановку с запиранием дверей (автор письма намекает на попытку его похищения), с «шестеркой» в углу, с удавкой из шнура на видном месте. Вы меня ни с кем не перепутали? Вы еще в армиях на коммунистов работали, когда меня жулики на «зоне» в кузнице сжечь пытались. Вы еще имени «Иваныча» не слышали, когда я под чеченским ножом сидел. Вы еще рубль криминальный не заработали, когда в 1988 году я отдавал «Иванычу», не ему (он с меня гроша не брал), а пацанам по 100 тысяч рублей в месяц. Никогда… я не работал с Сильвестром за «боюсь» и не платил за «боюсь». И не буду, даже если вы еще четырех «шнырей» по углам посадите. Ни Дима, ни Юра, ни Миша, ни Культик, ни Дракон (Лернер перечисляет всех приближенных Сильвестра, перебитых, наверное, по заданию Пылева и Буторина) не позволяли устраивать со мной такие встречи. Вы оскорбили меня до самого сердца, и С. И. (Сергей Иванович Тимофеев, Сильвестр) действительно, вчера вертелся в гробу и Культик, и Дракон… Я не проститутка, которая переходит из рук в руки от сутенера к сутенеру. Я работал и работаю только с одним человеком — с «Иванычем» и отвечаю только перед его памятью…»

Понятно, что такое письмо для людей, подобных Пылеву и Буторину, могло послужить лишь сигналом к очередной акции, и Лернер, остыв, отправился за надежные стены израильской тюрьмы, обеспечивающей безопасность. И, видимо, правильно сделал, потому что для Буторина все средства были хороши, лишь бы не светиться. Именно Буторин отдавал распоряжения о ликвидации одного за другим приближенных Сильвестра, о которых писал Лернер, — Культика, Дракона, Витохи и других. При этом он сам лицемерно ходил на все похороны, клялся отомстить за смерть и приказывал оказывать регулярную материальную помощь родственникам. Внешне вроде по-человечески, а по сути — чтобы «не рыли». Самое интересное, что в 1995 году Буторин записал и себя в мертвые, на Николо-Архангельском кладбище появилось надгробие с эпитафией в его честь!

В тюрьме Абу-Кабир Григорий Лернер (Цви-Бен-Ари израильское имя) написал в израильскую полицию заявление, в котором просил отпустить его из-под стражи, так как «по юридической практике Израиля подозрения в данных преступлениях не требуют содержания под стражей до конца следствия». Лернер уверял, что у полиции нет никаких фактов, и она просто лжет суду. Он считал, что полиция использует скандал вокруг него, чтобы установить наличие его контактов с политическими деятелями Израиля и получить на них компромат. Лернер пригрозил бессрочной голодовкой. Если же его просьбу удовлетворят, он готов к сотрудничеству со следствием, «даже дать необходимые показания, если они обратятся на суде против меня».

По словам Лины Бен-Ари, его жены, у мужа в тюрьме обнаружили язву, и голодовка может иметь трагический исход. Почему Лернер внезапно начал рваться на волю, прекрасно понимая, что там его поджидает опасность? По-видимому, до него дошли слухи о том, что Пылев и Буторин добрались до наглухо «запечатанных», как казалось Лернеру, счетов в банках. Пылев и Буторин играли с Лернером по одну сторону стола, в частности, против курганских. Еще в 1996 году Лернер организовал «Первую Российско-Израильскую Финансовую компанию» (ПРИФК) и зарегистрировал ее в Люксембурге. Уставный фонд составлял более 40 миллионов долларов. Деньги вкладчиков привлекали под несуществующие гарантии Промстройбанка. Вкладов удалось собрать около 50 миллионов долларов! Эту махинацию освятил своими подписями и заверениями первый заместитель председателя правления Промстройбанка Станислав Дегтярев. Интересно, что на презентацию ПРИФК в Израиле были приглашены высокопоставленные российские лица. Помощник президента РФ Александр Яковлев, заместители министра финансов России Андрей Астахов и Александр Смирнов, заместитель министра экономики Андрей Шпавольянц, зампреды ЦБР России Александр Хандруев и Константин Лубенченко.

Однако компания потерпела крах, и Лернер вместе с Дегтяревым организуют инвестиционную компанию «Over seas Holding S.A.» Цель — получение прав на разработку золотоносного месторождения в Челябинской области и нефтеносного в Тюменской. Друзей и здесь постигла неудача, в чем Лернер обвинил своего партнера. Дегтярев был вынужден продать свое имущество, чтобы рассчитаться с Лернером. Но этого Лернеру, Пылеву и Буторину показалось мало, Дегтярева подкарауливают в лифте его дома на Кутузовском проспекте и бросают в кабину подъемника гранату… Покушение не состоялось. Банкир остался в живых.

Курганцы предъявили Лернеру свой счет, началась «большая терка», итогом которой, по некоторым оценкам, стала гибель в Греции Александра Солоника и его любовницы фотомодели Светланы Котовой. Для чего в Грецию был откомандирован самый лучший боевик из буторинского «батальона смерти» — Александр Пустовалов (Саша Солдат). Тогда Буторин, воспользовавшись предлогом финансовых разборок курганцев с Лернером, начал подчищать своих давних врагов. Лернер посчитал для себя это дурным знаком и сделал попытку перебраться в Штаты, но не успел. Его арестовали израильские власти, а вместе с ним угодили за решетку Наталья Лозинская, Елена Рубинштейн, Павел Смолянский, Феликс Хаимовский и Владимир Фибрик. Весь «деловой» букет.

Опасность для жизни Лернера миновала только недавно, благодаря усилиям МУРа, нейтрализовавшего орехово-борисовско-медведковскую группировку. И то, если после отсидки в Израиле Лернера отдадут России, за его жизнь никто не даст ломаный пятак. Ведь если Буторин «упакован» прочно, то Андрей Пылев — все еще величина неизвестная…

Работа: Период совершения: Регион совершения:

Москва Москва ,
Московская область Московская область

Мотив: Дата ареста: Обвинялся в:

Руководстве преступным сообществом, бандой и в организации 38 убийств и покушений на убийства (ч.1 ст. 210, ч.1 ст. 209, п.п. «а, з, к» ч.2 ст. 105, ч.3 ст. 30, п.п. «а, з» ч.2 ст. 105 УК РФ, п.п. «а, в, з, н» ст. 102 УК РСФСР.)

Признан виновным в:

Создании и руководстве устойчивой вооруженной группой, 38-ми эпизодах убийств, совершенных по предварительному сговору, а также покушениях на убийство.

Наказание: Статус:

Находится в заключении

Серге́й Ю́рьевич Буто́рин («Ося») - (9 ноября г. Осташков , Тверской области , РСФСР , СССР) - криминальный авторитет , лидер Ореховской ОПГ . 6 сентября 2011 года Московским городским судом приговорён к пожизненному заключению , будучи признан виновным в убийстве 38 человек и руководстве преступным сообществом.

Биография

Начало криминальной карьеры

Об инсценировке своей смерти:

Я не мог составить, скажем, каких-то планов на семью, потому что я и так находился на нелегальном положении постоянно. Естественно, я понимал, что всё весьма зыбко. Это было одной из причин того, что я устроил свои «похороны». Чтобы, так сказать, ну хотя бы временно дать передышку. Я не то чтобы скрывался, но когда ты различён, как мёртвый, на тебя не могут открыть уголовное дело, вот в чём дело. И во всех справках ты числишься как умерший. Как бы, к тебе и вопросов нет никаких.

О деньгах:

О своём аресте:

О жизни в 90-е:

В массовой культуре

• Документальный фильм «» (3 серии) из цикла Вахтанга Микеладзе «Приговорённые пожизненно»

Напишите отзыв о статье "Буторин, Сергей Юрьевич"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Буторин, Сергей Юрьевич

– О нет! – отвечал Пьер, испуганно соболезнующими глазами глядя на князя Андрея.
– Поезжай, поезжай: перед сраженьем нужно выспаться, – повторил князь Андрей. Он быстро подошел к Пьеру, обнял его и поцеловал. – Прощай, ступай, – прокричал он. – Увидимся ли, нет… – и он, поспешно повернувшись, ушел в сарай.
Было уже темно, и Пьер не мог разобрать того выражения, которое было на лице князя Андрея, было ли оно злобно или нежно.
Пьер постоял несколько времени молча, раздумывая, пойти ли за ним или ехать домой. «Нет, ему не нужно! – решил сам собой Пьер, – и я знаю, что это наше последнее свидание». Он тяжело вздохнул и поехал назад в Горки.
Князь Андрей, вернувшись в сарай, лег на ковер, но не мог спать.
Он закрыл глаза. Одни образы сменялись другими. На одном он долго, радостно остановился. Он живо вспомнил один вечер в Петербурге. Наташа с оживленным, взволнованным лицом рассказывала ему, как она в прошлое лето, ходя за грибами, заблудилась в большом лесу. Она несвязно описывала ему и глушь леса, и свои чувства, и разговоры с пчельником, которого она встретила, и, всякую минуту прерываясь в своем рассказе, говорила: «Нет, не могу, я не так рассказываю; нет, вы не понимаете», – несмотря на то, что князь Андрей успокоивал ее, говоря, что он понимает, и действительно понимал все, что она хотела сказать. Наташа была недовольна своими словами, – она чувствовала, что не выходило то страстно поэтическое ощущение, которое она испытала в этот день и которое она хотела выворотить наружу. «Это такая прелесть был этот старик, и темно так в лесу… и такие добрые у него… нет, я не умею рассказать», – говорила она, краснея и волнуясь. Князь Андрей улыбнулся теперь той же радостной улыбкой, которой он улыбался тогда, глядя ей в глаза. «Я понимал ее, – думал князь Андрей. – Не только понимал, но эту то душевную силу, эту искренность, эту открытость душевную, эту то душу ее, которую как будто связывало тело, эту то душу я и любил в ней… так сильно, так счастливо любил…» И вдруг он вспомнил о том, чем кончилась его любовь. «Ему ничего этого не нужно было. Он ничего этого не видел и не понимал. Он видел в ней хорошенькую и свеженькую девочку, с которой он не удостоил связать свою судьбу. А я? И до сих пор он жив и весел».
Князь Андрей, как будто кто нибудь обжег его, вскочил и стал опять ходить перед сараем.

25 го августа, накануне Бородинского сражения, префект дворца императора французов m r de Beausset и полковник Fabvier приехали, первый из Парижа, второй из Мадрида, к императору Наполеону в его стоянку у Валуева.
Переодевшись в придворный мундир, m r de Beausset приказал нести впереди себя привезенную им императору посылку и вошел в первое отделение палатки Наполеона, где, переговариваясь с окружавшими его адъютантами Наполеона, занялся раскупориванием ящика.
Fabvier, не входя в палатку, остановился, разговорясь с знакомыми генералами, у входа в нее.
Император Наполеон еще не выходил из своей спальни и оканчивал свой туалет. Он, пофыркивая и покряхтывая, поворачивался то толстой спиной, то обросшей жирной грудью под щетку, которою камердинер растирал его тело. Другой камердинер, придерживая пальцем склянку, брызгал одеколоном на выхоленное тело императора с таким выражением, которое говорило, что он один мог знать, сколько и куда надо брызнуть одеколону. Короткие волосы Наполеона были мокры и спутаны на лоб. Но лицо его, хоть опухшее и желтое, выражало физическое удовольствие: «Allez ferme, allez toujours…» [Ну еще, крепче…] – приговаривал он, пожимаясь и покряхтывая, растиравшему камердинеру. Адъютант, вошедший в спальню с тем, чтобы доложить императору о том, сколько было во вчерашнем деле взято пленных, передав то, что нужно было, стоял у двери, ожидая позволения уйти. Наполеон, сморщась, взглянул исподлобья на адъютанта.
– Point de prisonniers, – повторил он слова адъютанта. – Il se font demolir. Tant pis pour l"armee russe, – сказал он. – Allez toujours, allez ferme, [Нет пленных. Они заставляют истреблять себя. Тем хуже для русской армии. Ну еще, ну крепче…] – проговорил он, горбатясь и подставляя свои жирные плечи.
– C"est bien! Faites entrer monsieur de Beausset, ainsi que Fabvier, [Хорошо! Пускай войдет де Боссе, и Фабвье тоже.] – сказал он адъютанту, кивнув головой.
– Oui, Sire, [Слушаю, государь.] – и адъютант исчез в дверь палатки. Два камердинера быстро одели его величество, и он, в гвардейском синем мундире, твердыми, быстрыми шагами вышел в приемную.
Боссе в это время торопился руками, устанавливая привезенный им подарок от императрицы на двух стульях, прямо перед входом императора. Но император так неожиданно скоро оделся и вышел, что он не успел вполне приготовить сюрприза.
Наполеон тотчас заметил то, что они делали, и догадался, что они были еще не готовы. Он не захотел лишить их удовольствия сделать ему сюрприз. Он притворился, что не видит господина Боссе, и подозвал к себе Фабвье. Наполеон слушал, строго нахмурившись и молча, то, что говорил Фабвье ему о храбрости и преданности его войск, дравшихся при Саламанке на другом конце Европы и имевших только одну мысль – быть достойными своего императора, и один страх – не угодить ему. Результат сражения был печальный. Наполеон делал иронические замечания во время рассказа Fabvier, как будто он не предполагал, чтобы дело могло идти иначе в его отсутствие.
– Я должен поправить это в Москве, – сказал Наполеон. – A tantot, [До свиданья.] – прибавил он и подозвал де Боссе, который в это время уже успел приготовить сюрприз, уставив что то на стульях, и накрыл что то покрывалом.
Де Боссе низко поклонился тем придворным французским поклоном, которым умели кланяться только старые слуги Бурбонов, и подошел, подавая конверт.
Наполеон весело обратился к нему и подрал его за ухо.
– Вы поспешили, очень рад. Ну, что говорит Париж? – сказал он, вдруг изменяя свое прежде строгое выражение на самое ласковое.
– Sire, tout Paris regrette votre absence, [Государь, весь Париж сожалеет о вашем отсутствии.] – как и должно, ответил де Боссе. Но хотя Наполеон знал, что Боссе должен сказать это или тому подобное, хотя он в свои ясные минуты знал, что это было неправда, ему приятно было это слышать от де Боссе. Он опять удостоил его прикосновения за ухо.
– Je suis fache, de vous avoir fait faire tant de chemin, [Очень сожалею, что заставил вас проехаться так далеко.] – сказал он.
– Sire! Je ne m"attendais pas a moins qu"a vous trouver aux portes de Moscou, [Я ожидал не менее того, как найти вас, государь, у ворот Москвы.] – сказал Боссе.
Наполеон улыбнулся и, рассеянно подняв голову, оглянулся направо. Адъютант плывущим шагом подошел с золотой табакеркой и подставил ее. Наполеон взял ее.
– Да, хорошо случилось для вас, – сказал он, приставляя раскрытую табакерку к носу, – вы любите путешествовать, через три дня вы увидите Москву. Вы, верно, не ждали увидать азиатскую столицу. Вы сделаете приятное путешествие.
Боссе поклонился с благодарностью за эту внимательность к его (неизвестной ему до сей поры) склонности путешествовать.
– А! это что? – сказал Наполеон, заметив, что все придворные смотрели на что то, покрытое покрывалом. Боссе с придворной ловкостью, не показывая спины, сделал вполуоборот два шага назад и в одно и то же время сдернул покрывало и проговорил:
– Подарок вашему величеству от императрицы.
Это был яркими красками написанный Жераром портрет мальчика, рожденного от Наполеона и дочери австрийского императора, которого почему то все называли королем Рима.
Весьма красивый курчавый мальчик, со взглядом, похожим на взгляд Христа в Сикстинской мадонне, изображен был играющим в бильбоке. Шар представлял земной шар, а палочка в другой руке изображала скипетр.
Хотя и не совсем ясно было, что именно хотел выразить живописец, представив так называемого короля Рима протыкающим земной шар палочкой, но аллегория эта, так же как и всем видевшим картину в Париже, так и Наполеону, очевидно, показалась ясною и весьма понравилась.
– Roi de Rome, [Римский король.] – сказал он, грациозным жестом руки указывая на портрет. – Admirable! [Чудесно!] – С свойственной итальянцам способностью изменять произвольно выражение лица, он подошел к портрету и сделал вид задумчивой нежности. Он чувствовал, что то, что он скажет и сделает теперь, – есть история. И ему казалось, что лучшее, что он может сделать теперь, – это то, чтобы он с своим величием, вследствие которого сын его в бильбоке играл земным шаром, чтобы он выказал, в противоположность этого величия, самую простую отеческую нежность. Глаза его отуманились, он подвинулся, оглянулся на стул (стул подскочил под него) и сел на него против портрета. Один жест его – и все на цыпочках вышли, предоставляя самому себе и его чувству великого человека.
Посидев несколько времени и дотронувшись, сам не зная для чего, рукой до шероховатости блика портрета, он встал и опять позвал Боссе и дежурного. Он приказал вынести портрет перед палатку, с тем, чтобы не лишить старую гвардию, стоявшую около его палатки, счастья видеть римского короля, сына и наследника их обожаемого государя.
Как он и ожидал, в то время как он завтракал с господином Боссе, удостоившимся этой чести, перед палаткой слышались восторженные клики сбежавшихся к портрету офицеров и солдат старой гвардии.
– Vive l"Empereur! Vive le Roi de Rome! Vive l"Empereur! [Да здравствует император! Да здравствует римский король!] – слышались восторженные голоса.
После завтрака Наполеон, в присутствии Боссе, продиктовал свой приказ по армии.
– Courte et energique! [Короткий и энергический!] – проговорил Наполеон, когда он прочел сам сразу без поправок написанную прокламацию. В приказе было:
«Воины! Вот сражение, которого вы столько желали. Победа зависит от вас. Она необходима для нас; она доставит нам все нужное: удобные квартиры и скорое возвращение в отечество. Действуйте так, как вы действовали при Аустерлице, Фридланде, Витебске и Смоленске. Пусть позднейшее потомство с гордостью вспомнит о ваших подвигах в сей день. Да скажут о каждом из вас: он был в великой битве под Москвою!»
– De la Moskowa! [Под Москвою!] – повторил Наполеон, и, пригласив к своей прогулке господина Боссе, любившего путешествовать, он вышел из палатки к оседланным лошадям.
– Votre Majeste a trop de bonte, [Вы слишком добры, ваше величество,] – сказал Боссе на приглашение сопутствовать императору: ему хотелось спать и он не умел и боялся ездить верхом.
Но Наполеон кивнул головой путешественнику, и Боссе должен был ехать. Когда Наполеон вышел из палатки, крики гвардейцев пред портретом его сына еще более усилились. Наполеон нахмурился.
– Снимите его, – сказал он, грациозно величественным жестом указывая на портрет. – Ему еще рано видеть поле сражения.
Боссе, закрыв глаза и склонив голову, глубоко вздохнул, этим жестом показывая, как он умел ценить и понимать слова императора.

Весь этот день 25 августа, как говорят его историки, Наполеон провел на коне, осматривая местность, обсуживая планы, представляемые ему его маршалами, и отдавая лично приказания своим генералам.
Первоначальная линия расположения русских войск по Ко лоче была переломлена, и часть этой линии, именно левый фланг русских, вследствие взятия Шевардинского редута 24 го числа, была отнесена назад. Эта часть линии была не укреплена, не защищена более рекою, и перед нею одною было более открытое и ровное место. Очевидно было для всякого военного и невоенного, что эту часть линии и должно было атаковать французам. Казалось, что для этого не нужно было много соображений, не нужно было такой заботливости и хлопотливости императора и его маршалов и вовсе не нужно той особенной высшей способности, называемой гениальностью, которую так любят приписывать Наполеону; но историки, впоследствии описывавшие это событие, и люди, тогда окружавшие Наполеона, и он сам думали иначе.
Наполеон ездил по полю, глубокомысленно вглядывался в местность, сам с собой одобрительно или недоверчиво качал головой и, не сообщая окружавшим его генералам того глубокомысленного хода, который руководил его решеньями, передавал им только окончательные выводы в форме приказаний. Выслушав предложение Даву, называемого герцогом Экмюльским, о том, чтобы обойти левый фланг русских, Наполеон сказал, что этого не нужно делать, не объясняя, почему это было не нужно. На предложение же генерала Компана (который должен был атаковать флеши), провести свою дивизию лесом, Наполеон изъявил свое согласие, несмотря на то, что так называемый герцог Эльхингенский, то есть Ней, позволил себе заметить, что движение по лесу опасно и может расстроить дивизию.
Осмотрев местность против Шевардинского редута, Наполеон подумал несколько времени молча и указал на места, на которых должны были быть устроены к завтрему две батареи для действия против русских укреплений, и места, где рядом с ними должна была выстроиться полевая артиллерия.
Отдав эти и другие приказания, он вернулся в свою ставку, и под его диктовку была написана диспозиция сражения.
Диспозиция эта, про которую с восторгом говорят французские историки и с глубоким уважением другие историки, была следующая:
«С рассветом две новые батареи, устроенные в ночи, на равнине, занимаемой принцем Экмюльским, откроют огонь по двум противостоящим батареям неприятельским.
В это же время начальник артиллерии 1 го корпуса, генерал Пернетти, с 30 ю орудиями дивизии Компана и всеми гаубицами дивизии Дессе и Фриана, двинется вперед, откроет огонь и засыплет гранатами неприятельскую батарею, против которой будут действовать!
24 орудия гвардейской артиллерии,
30 орудий дивизии Компана
и 8 орудий дивизии Фриана и Дессе,
Всего – 62 орудия.
Начальник артиллерии 3 го корпуса, генерал Фуше, поставит все гаубицы 3 го и 8 го корпусов, всего 16, по флангам батареи, которая назначена обстреливать левое укрепление, что составит против него вообще 40 орудий.
Генерал Сорбье должен быть готов по первому приказанию вынестись со всеми гаубицами гвардейской артиллерии против одного либо другого укрепления.

Эти люди не были ни «ворами в законе», ни даже «авторитетами», но уже при одном их упоминании приходили в ужас самые отъявленные отморозки-бандиты. Используя методы спецслужб, они стравливали между собой могущественные столичные группировки, и потому им долгое время удавалось оставаться в тени. Банду Оси удалось обезвредить только в этом году, и это, пожалуй, самое крупное успешное расследование за многие годы.

Карьерный рост

К середине 90-х годов ФСБ и МВД располагали достаточно богатой информацией о солнцевской, коптевской, ореховской и других московских группировках. Однако в какой-то момент в столице появилось несколько могущественных фигур, державшихся в тени этих сообществ.

Если бы в 1996 году кого-нибудь из «авторитетов» спросили, кто такой Ося, он наверняка бы ответил: «Да так, шпана, терся вокруг Сильвестра» (криминальный лидер Сергей Тимофеев). Сегодня имя Сергея Буторина, известного под этой кличкой, уже обросло легендами. Говорят, что он бывший спецназовец, сотрудник одной из спецслужб. На самом деле Буторин - бывший прапорщик стройбата из подмосковного Одинцово. В конце 80-х он уволился из армии и, поскольку успешно занимался там боксом, устроился вместе с братом Александром (Зомб) вышибалой в кафе «Аленький цветочек» в Коптево. Буторин, хорошо показавший себя в жестоких кабацких драках, сошелся с серьезными бандитами и уже в 1990 году в составе преступной группы ограбил знаменитого коллекционера Владимира Магидса - похищенные ценностей потянули на $9 млн.

Через некоторое время Ося возглавил бригаду боевиков Сильвестра и познакомился с «курганцами» Андреем Колиговым, Олегом Нелюбиным, Василием Игнатовым и Александром Солоником, перебравшимися в столицу. Правда, в ту пору все они были всего лишь «сильвестровской шпаной». Тогда же рядом с Осей появился Андрей Пылев, он же Карлик - протеже «авторитета» Григория Гусятинского, убитого в 1994 году в Киеве.

Постепенно сформировался костяк будущей легендарной группировки. В 1996 году брат Пылева Олег был членом медведковской группировки, сам Андрей Пылев и Ося - ореховской. Работали они вместе, но на «стрелках» Ося представлял то ореховских, то солнцевских, а Пылевы - медведковских.

После гибели Сильвестра (его взорвали в 1994 году на Тверской-Ямской улице) в ореховской группировке начался передел. Один за другим были убиты ее лидеры: Культик, Дракон, Витоха и другие. Позже выяснилось, что именно Оси отдавал приказы об их ликвидации. При этом он исправно ходил на похороны соратников, клялся отомстить и отдавал распоряжения о материальной помощи семьям погибших. Кстати, к этому времени сам Буторин официально числился мертвым, и на Николо-Архангельском кладбище появилось надгробие с указанием, что он покинул этот мир в 1995 году.

Саша-солдат

Основную «грязную» работу в группировке Буторина делал некто Александр Пустовалов, известный как Саша-Солдат. После окончания ПТУ он работал на заводе «Рубин» и, кроме того, занимался дзюдо и даже играл на пианино. В армии он был морским пехотинцем - служил в элитном подразделении спецназначения. К концу службы получил звание старшины.

Как-то, уже после демобилизации, Пустовалов сидел в одном кафе, куда пришел при полном параде - в черной морпеховской форме, которой очень гордился. Как это часто бывает, завязалась драка, и Александр быстро «вырубил» всех ее участников. Среди дерущихся были несколько ореховских, которые и предложили лихому морпеху продолжить службу у них. Так Ося получил одного из самых лучших палачей. Позже на допросах Саша-Солдат спокойно признавался в совершении множества убийств. Он не паниковал, не прятался за спины подельников, а на вопрос, зачем убивал, отвечал: "Я солдат, это моя работа». Оперативники отмечают, что Пустовалов - «человек очень эрудированный и вскоре как-то невольно проникаешься к нему симпатией». Показательно, что Сашу-Солдата обожали московские проститутки - за щедрость и порядочность. Некоторым Пустовалов говорил, что работает киллером, но барышни воспринимали это как шутку - ну как может такой обаятельный парень с модной «ленинской» бородкой кого-то убить! А Саша мог, и еще как. Вот лишь несколько его жертв: Александр Солоник (именно Солдат задушил его в Греции), коптевский авторитет Кутепа, лидеры ассирийской группировки Алик-Биджамо и Геннадий Уткин и еще около десятка бизнесменов и криминальных «авторитетов». Но это - только то, что удалось пока доказать. В отличие от Солоника, который «брал на себя» все громкие ликвидации, Пустовалов говорит оперативникам - «что докажете, то мое». Сыщики, рассказывая о Солонике, который прославился на всю страну убийствами воров и авторитетов, считают, что он «даже рядом с Пустоваловым не стоял».

Курганский след

К 1997 году, после расстрела под окнами ГУВД коптевского «авторитета» Василия Наумова, терпению муровцев пришел конец. Вскоре за решеткой оказались ближайшие друзья Оси - курганские бандиты Колигов, Зелянин, Нелюбин и еще несколько боевиков. Следователи утверждают, что именно эти люди были заказчиками убийств, совершенных Солоником. В прессе тогда появились публикации о кровавой банде курганцев, которые перестреляли чуть ли не пол-Москвы. На самом деле утечка информации о «курганском деле» была спланирована Осей и его людьми в милицейских структурах. Шумиха вокруг курганских, по расчету Оси и Пылева, должна была отвлечь внимание милиции от их группировки. Однако в МУРе обратили внимание на то, что и после задержания курганских ликвидаторов заказные убийства, отличающиеся профессиональным исполнением, по-прежнему происходят и в столице, и за рубежом. У следствия есть информация, что люди Пылева в Венгрии даже готовили покушение на «авторитетного» бизнесмена Сергея Михайлова, которому один из Осиных финансистов задолжал $10 млн. Деньги, которые вращались вокруг группировки Буторина, были сопоставимы с бюджетами крупнейших компаний России.

Теневая экономика

В самом начале своей криминальной карьеры Сергей Тимофеев взял под свою опеку одного из самых опытных и удачливых теневиков - Григория Лернера. Впрочем, сам Сильвестр, которого Лернер называл не иначе, как Иваныч, всегда подчеркивал, что они партнеры, а не «коммерсант и крыша». Когда Тимофеев погиб, вся его финансовая империя перешла в руки банды Оси. Тот, однако, этого не оценил и начал с того, что фактически похитил Лернера во Франции.

Размах бизнеса Лернера характеризует выписка из уголовного дела № 145055. «Из показаний следует, что $10 млн Лернером внесены в уставный капитал созданной им компании ПРИФК, $46 млн использованы для увеличения уставного капитала Независимого профсоюзного банка на территории Турецкой республики Северного Кипра, после чего выданы в качестве кредитов принадлежащим Лернеру фирмам». Правда, фамилии Буторин в этих документах нет. Ося выезжал за рубеж по нескольким поддельным паспортам - как Исахим Карслиев, Владимир Щербаков или Степан Пищенко.

Для Лернера арест в Израиле и заключение под стражу стали гарантией сохранения жизни. У расследовавших дело муровцев есть все основания полагать, что Ося «приговорил» Лернера и ждал удобного случая привести приговор в исполнение. О состоянии отношений между «партнерами» можно судить по письму Лернера.

«Если вы ставили своей задачей напугать меня - вы этого добились (Лернер обращается к Буторину и Пылеву. - „Деньги") . Если вы ставили своей задачей унизить меня, вы этого добились - впервые "дети Сильвестра" посмели разговаривать в таком тоне, впервые сделали постановку с запиранием дверей, с шестеркой в углу, с удавкой из шнура на видном месте. Вы меня ни с кем не перепутали? Вы еще в армиях на коммунистов работали, когда меня жулики на зоне в кузнице сжечь пытались. Вы еще имени Иваныча не слышали, когда я под чеченским ножом сидел. Вы еще рубль криминальный не заработали, когда я в 1988 году отдавал Иванычу, не ему (он с меня никогда гроша не брал), а пацанам по 100 тысяч рублей в месяц. Никогда... я не работал с Сильвестром за "боюсь" и не платил за "боюсь". И не буду, даже если вы еще четырех шнырей по углам посадите. Ни Дима, ни Юра, ни Миша, ни Культик, ни Дракон не позволяли себе устраивать со мной такие встречи. Вы оскорбили меня до самого сердца, и С. И. (Сергей Иванович Тимофеев. - "Деньги") действительно вчера вертелся в гробу, и Культик, и Дракон... Я не проститутка, которая переходит из рук в руки от сутенера к сутенеру. Я работал и работаю только с одним человеком - с Иванычем, и отвечаю только перед его памятью...»

Интересно, что бизнес Лернера - всего лишь часть того, чем располагали Ося и его люди. Как показало расследование, эта группировка полностью контролировала ряд крупнейших рынков столицы, в том числе Митинский и Дорогомиловский, несколько банков, ЧОПы и модельное агентство.

Интервью с Лернером, в т.ч. относительно "наезда" на него, см. "Доктор Лернер "

Подробнее о Лернере смотри: Григорий Лернер , Гриша-самозванец , Лернер в Израиле

Встреча с родиной

Допросы курганских боевиков показали, что многие ликвидации они выполняли по чьему-то заказу, а ко многим, приписываемым им, непричастны вовсе. Можно предположить, что кто-то из курганских назвал имя Буторина, и муровская машина розыска заработала на полную мощность. Почувствовав опасность, Ося вместе с Андреем Пылевым уехал в Испанию. Информаторы в милицейских структурах сообщили ему, что курганские «запели». Результатом этого предательства стало убийство в тюрьме Нелюбина и Зелянина. Первого забили насмерть сокамерники, а второй скончался от передозировки наркотика. Однако к этому времени Буторин был уже объявлен в международный розыск. В феврале этого года стало известно, где скрывается Ося, и в Испанию выехали сотрудники МУРа и ФСБ. Вместе с ними в операции участвовали представители Интерпола и испанской полиции. Осю взяли возле публичного дома, там же поймали и Андрея Пылева. Последнего, правда, не так давно отпустили под крупный денежный залог и подписку о невыезде. Буторин же ожидает решения об экстрадиции. Предполагается, что его выдадут в начале января, тогда же в Мосгорсуде начнется и процесс над группировкой Оси.

Продолжение смотри: Бандитский спецназ

19 мая 2004 года. Сегодня Мосгорсуд вынес приговор членам ореховской преступной группировки, которую возглавляли Сергей Буторин (кличка Ося) и братья Полянские. Начиная с 1995 года бандиты совершили в Москве более 20 убийств.

В 1998-2000 годах сотрудниками Московского уголовного розыска преступная группа была обезврежена. Марат Полянский и Буторин пытались скрыться в Испании, однако были задержаны там в ходе совместной операции испанской криминальной полиции и сотрудников МУРа. При задержании у них изъято оружие, в настоящий момент они отбывают наказание в испанской тюрьме. Остальные члены преступной группы были задержаны в Москве.

По решению суда, один из членов группировки Александр Васильченко приговорен к пожизненному заключению, другие - Александр Пустовалов (кличка Саша Солдат) получил 22 года тюрьмы, Дмитрий Куликов и Сергей Филатов - по 18 лет, Виталий Александров, Владимир Каменецкий, Иван Саусараис, Олег Пронин и Руслан Полянский - по 17 лет, Александр Кравченко - 8 лет, Яков Якушев и Дмитрий Усалев - по 8 лет условно.

Еще один член группировки Виктор Сидоров получил 5 лет и был освобожден в зале суда вместе с Якушевым и Усалевым.

17 августа 2005 года. Московский городской суд вынес приговор 11 членам так называемой "орехово-медведковской" группировки, орудовавшей в Москве в начале 90-х годов. Подсудимые, на счету которых 18 убийств и другие тяжкие преступления, приговорены к срокам заключения от 4 до 24 лет. Самый большой срок (24 года в колонии строгого режима) получил главарь банды Олег Пылев. На 10 лет осужден Олег Гусев, признанный виновным в убийстве киллера Александра Солоника.

Суд проходил с участием присяжных заседателей, которые и вынесли обвинительный приговор по делу "орехово-медведковской" преступной группировки. Гособвинитель просил признать подсудимых виновными практически по всем пунктам обвинения. Присяжные согласились, что те не заслуживают снисхождения.

Так называемая "орехово-медведковская" группировка была создана в Москве больше 10 лет назад. Впоследствии банда распалась на две части: "ореховскую" и "медведковскую". Подсудимых обвиняли в 14 эпизодах умышленных убийств, в результате которых погибли 18 человек, в том числе известный криминальный авторитет Александр Солоник, а также в создании преступного сообщества, бандитизме и ряде вымогательств.

Присяжные выносили вердикт в течение двух дней. В общей сложности обсуждение, голосование по опросному листу и оглашение заняли 15 часов. Как заявил журналистам после оглашения приговора гособвинитель Антон Каретников, прокуратура удовлетворена завершением дела орехово-медведковской преступной группировки. "Приговор практически полностью совпадает с обвинительным заключением, присяжные практически во всем согласились с гособвинением и признали подсудимых виновными", - сказал прокурор.

В настоящее время девять из одиннадцати осужденных находятся под стражей, а двое - под подпиской о невыезде. Свою вину признали 7 подсудимых. Еще несколько фигурантов дела согласились с приговором частично. Что касается лидера группировки Олега Пылева, то он полностью отверг предъявленные ему обвинения.