Цесаревич дмитрий убиенный. Тропами истории. Смерть царевича Дмитрия. Нераскрытое дело XVI века. Смерть царевича Дмитрия в Угличе - падучая болезнь или нападение

15 мая 1591 года в Угличе во время игры в «тычку» при невыясненных обстоятельствах погиб царевич Дмитрий, сын последней жены Марии Нагой. Это событие вызвало мятеж, в частности, были убиты политические противники Нагих и посадник Углича. Правительством была сформирована Следственная комиссия для выяснения обстоятельств смерти. Следственное дело постановило, что причиной смерти царевича было нечаянное самоубийство, однако молва приписала вину за эту смерть Борису Годунову.

За прошедшие века в общественном сознании закрепилось представление об однозначной виновности Годунова в смерти царевича. Особую популярность этому убеждению дала пьеса А.С. Пушкина «Борис Годунов». В произведении Борис Годунов показан мудрым и твердым правителем, однако на протяжении всего повествования его мучают угрызения совести за смерть ребенка:

...Как молотком стучит в ушах упрек,
И все тошнит, и голова кружится,
И мальчики кровавые в глазах...

Действительность

После смерти Ивана Грозного престол занял его сын Федор Иоанович. Считается, что он отличался слабым здоровьем и скудоумием. Реальную же власть находилась в руках его шурина — Бориса Годунова.

Младший сын Ивана IV — Дмитрий — вместе со своей матерью и родней отправлен в удельный город Углич. Царевич воспитывался при окружении родственников царицы — Нагих.

Многие историки, начиная с Н.М. Карамзина, открыто обвиняют Бориса Годунова в этом злодеянии. Исторические источники, повести и сказания, иллюстрируют подробности его убийства, однако никто из авторов сочинений не был очевидцем угличских событий. Казалось бы, что многие факты говорят против Бориса. Ведь именно он в итоге получил власть в 1598 году.

Некоторые историки, среди которых Р.Г. Скрынников, кардинально по-другому интерпретировали эти события. Дмитрий был сыном Ивана IV от восьмого брака, который не получил благословления церкви.

К моменту смерти царевича (1591 год) не исчезла возможность появления законного наследника у царя Федора, ведь последний умер лишь спустя продолжительное время после описываемых событий в 1598 году. Неужели он мог просчитать ход событий на ближайшие семь лет вперед?

Бытует мнение, что Борис Годунов специально направил в Углич преданных людей, задачей которых было не выяснение истины, а затушить молву о насильственной смерти царевича. Однако, как отмечает Р.Г. Скрынников, следует обратить внимание на тот факт, что возглавлял следствие политический противник Годунова — хитрый и изворотливый князь Василий Иванович Шуйский. Исследователей смущало поведение Шуйского, ведь впоследствии, он несколько раз менял свои показания. Согласно выводам Следственной комиссии Борис был непричастен к смерти царевича. Однако в дальнейшем В.И. Шуйский дважды менял свою точку в зависимости от политической ситуации. И в итоге, став царем, он признал и сделал официальной версию об убийстве Дмитрия. Стоит ли доверять таким показаниям?

Интересно отметить, что сразу после смерти царевича по указу царицы Марии Нагой произошел кровавый самосуд, во время которого возникла версия о спланированном убийстве царевича. Нагие подготовили подложные улики, чтобы сбить с толку следователей, однако обман был вскрыт. Если царевич был действительно убит, зачем это надо было делать?

С точки зрения некоторых исследователей, Следственной комиссии было поручено расследовать два момента: дело о смерти царевича, и дело об измене Нагих.

Как уже отмечалось выше, Следственное дело зафиксировало версию случайной, нечаянной смерти царевича. Эта версия опиралась на два утверждения. Первое заключалось в том, что царевич страдал страшной болезнью — эпилепсией, или как ее называли на Руси «падучей», «черным недугом». Второй же факт — именно в момент игры в ножички с царевичем случился приступ эпилепсии. Все свидетели-очевидцы зафиксировали припадок ребенка.

Некоторые исследователи полагают, что показания угличан о нечаянной смерти царевича были получены под давлением и угрозами. Р.Г. Скрынников же отмечает, что комиссия не преследовала своих свидетелей.

Следственное дело тщательно и подробно рассмотрело факт смерти Дмитрия и прямых улик, указывающих на причастность к ней Бориса Годунова выявлено не было. Другое дело, что с наступлением Смутного времени «имя Дмитрия» принял авантюрист, захвативший Московский двор. А сам «миф о чудесно спасенном Дмитрии Иоанновиче» стал использоваться разными сословиями для удовлетворения своих интересов.

Конечно, нельзя однозначно заявить о причастности или непричастности Бориса Годунова к гибели царевича. Этот вопрос еще остается дискуссионным, однако прямых доказательств, обличающих Бориса Годунова, на данный момент не обнаружено.

Источники и литература

Пушкин А.С. Борис Годунов М., 1978.

Гибель младшего сына Ивана Грозного, малолетнего царевича Дмитрия, до сих пор мало кого оставляет равнодушным и вызывает споры историков. Так до конца и не ясно: как именно погиб царевич, и погиб ли он вообще 15 мая 1591 года. Не существует однозначной официальной версии смерти царевича. Каждый раз отдаётся приоритет той версии, которая удобна действующей власти. При Романовых считалось, что царевича убили по приказу Годунова. При Советской власти придерживались версии самоубийства царевича в результате приступа эпилепсии. И не смотря на то, что существует несколько смерти царевича, и сегодня появляются всё новые прочтения этого события.

Версии гибели царевича Дмитрия

В ясный полдень 15 мая 1591 года в Угличе погиб царевич Дмитрий. Это был младший сын Ивана Грозного, последний из Рюриковичей. И уже более 400 лет не утихают споры о гибели ребёнка, выдвигаются версии и возникают новые загадки.

Предыстория гибели царевича

Дмитрий был рождён Марией Нагой, пятой по счёту женой Ивана Грозного. По церковным канонам он считался незаконнорождённым, так как православная церковь признаёт законными только три брака. Помимо малолетнего Дмитрия из детей царя Иоанна в живых остался только Фёдор, который был слаб здоровьем и умом. Фёдор не только не мог управлять государством, он даже собственной жизнью не мог самостоятельно распоряжаться. Поэтому ещё при жизни Иван Грозный назначил шурина Фёдора Бориса Годунова кем-то вроде регента при слабоумном царевиче Фёдоре. Позаботился царь и о своём младшем сыне, дав ему в удел Угличское княжество. Туда, в Углич, и была отправлена вся семья бывшей царицы вместе с малолетним царевичем Дмитрием после смерти Ивана Грозного. Приглядывать за семейством было поручено дьяку Михаилу Битяговскому и ещё нескольким служилым людям. Страной фактически управлял Борис Годунов. Фёдор был фигурой декоративной.

События 15 мая 1591 года в Угличе

В мае 1591 года царевичу Дмитрию шёл девятый год. События субботы 15 мая развивались следующим образом. Мария Нагая ходила в церковь к обедне. Взяла с собой и сына. Вернувшись, она пошла во дворец обедать, а сына отпустила поиграть с дворовыми мальчишками во внутреннем дворике. За царевичем должны были приглядывать кормилица Арина Тучкова, нянька Василиса Волохова и постельница Мария Колобова. Мальчики играли в ножички. У царевича был не плоский нож, а свая - тип стилета, предназначенного для колющих ударов. Внезапно среди мальчишек начался переполох. Подбежавшая Арина Тучкова увидела царевича лежащим замертво с раной на шее. У неё на руках мальчик скончался. Старший из мальчишек Петрушка Колобов побежал во дворец известить царицу. Мария Нагая, выскочив во двор, стала в исступлении бить поленом по голове няньку Волохову и кричать, что царевича убил её сын Осип Волохов. После этого царица приказала бить в набат. Горожане сбежались к дворцу. Вместе с другими пришёл и дьяк Битяговский, а также Осип Волохов. Мария Нагая кричала, что Осип Волохов убил царевича. Толпа заволновалась и попыталась устроить самосуд. Дьяк Битяговский и другие люди, пытавшиеся успокоить возбуждённую толпу, были убиты. Убили и Осипа Волохова, скрывшегося в церкви, куда уже перенесли тело царевича. Всего в тот день было убито 15 человек.

Следствие

Годунов собрал сдественную комиссию. Она прибыла в Углич уже 19 мая. Учитывая скорости того времени, можно сказать, что произошло это незамедлительно. Руководил комиссией Василий Шуйский, один из главных противников Годунова. Членами комиссии были также Клешнин - окольничий, думный дьяк Вылузгин, от церкви - митрополит Гелвасия. Состав комиссии был подобран очень грамотно. Все её члены имели разные политические предпочтения, и сговора между ними быть не могло. Следствие проводилось очень тщательно. Были опрошены сотни свидетелей. Допросы проводились публично во дворе угличского Кремя. На заседании комиссии могли присутствовать все желающие. Фальсификации или давление на свидетелей были абсолютно исключены. Главными свидетелями были мальчишки, товарищи царевича по его последней игре, а также нянька Волохова, кормилица Тучкова и постельница Колобова. На основание их показаний и было сделано заключение комиссии о том, что гибель царевича Дмитрия произошла в результате несчастного случая. Все главные свидетели показали, что во время игры у Дмитрия начался приступ падучей болезни, которой он давно страдал и которая в последнее время его особенно сильно мучила. Царевич упал на землю и то ли во время падения, то ли уже на земле во время судорог сам напоролся на нож.

В 1591 году вся Россия приняла эту версию. Семейство Нагих было наказано за подстрекательство толпы. Царица Мария Нагая пострижена в монахини и отправлена на Белоозеро. Братья Нагие, Михаил, Андрей и Григорий, заключены в тюрьму. Многие угличане отправлены на поселение в Сибирь за расправу над государевыми людьми. Туда же отправили и колокол, который созвал угличан на сход. У колокола предварительно вырвали язык.

Использование гибели царевича Дмитрия против Годунова

И жизнь в России пошла своим чередом. Но тут в 1598 году умер царь Фёдор Иоаннович. На нём династия Рюриковичей пресеклась. И Земский собор избрал царём Бориса Годунова. Сразу активизировалась партия противников Годунова. В качестве регента при хвором государе они ещё могли его терпеть, но избрание его на царство вызвало у них резкое неприятие. Годунов был «худородным», т.е. происходил из незнатных мелкопоместных дворян, и бояре считали его выскочкой. К тому же им не нравилась в общем-то правильная с точки зрения развития государства, но ущемляющая их личные интересы, политика Годунова. Тогда и поползли слухи о том, что царевича Дмитрия убили по поручению Годунова. А тут ещё в Польше объявился Лжедмитрий. Таким образом возникло несколько версий гибели царевича Дмитрия.

Версии гибели царевича Дмитрия

1. Царевич самоубился.
2. Царевича убили по заданию Годунова.
3. Царевича подменили и тем самым спасли от гибели.

Рассмотрим каждую версию подробнее. Взвесим доводы «за» и «против».

1. Самоубийство царевича в результате несчастного случая.

В пользу этой версии выступают результаты скрупулёзного и беспристрастного следствия. Но есть в этом и свои «но»… Во-первых, статистика смертей во время эпилептических припадков не знает случаев, когда больной умирал бы в результате повреждений, нанесённых себе им самим же. Сразу после начала приступа эпилепсии больной не в состоянии держать что-то в руках. В случае с Дмитрием нож должен был сразу выскользнуть из его рук. Для того, чтобы царевич напоролся горлом на нож, нож должен был воткнуться в землю рукояткой.

Поражает и безалаберность царицы и нянек, которые ребёнку, больному эпилепсией, разрешают играть в ножички. Ведь по их же рассказам он во время приступа уже порезал этой сваей свою мать. Такое впечатление, что присматривать за царевичем набрали самых последних дур, какие только нашлись в Московском государстве.

Заставляет в этом усомниться и то, что Василий Шуйский, взойдя на престол, объявил, что им же вынесенное заключение о самоубийстве царевича неправильное, и что царевича убили по заданию Годунова. Церковь даже объявила царевича Дмитрия святым страстотерпцем. Его мощи перенесли в Архангельский собор московского Кремля.

1. Годунов «заказал» убийство царевича.

По закону детективного жанра всегда нужно смотреть «кому выгодно». Выгодна смерть наследника престола только Годунову. Но и здесь есть свои нюансы. Годунов был умным человеком и понимал, что у власти он только благодаря Фёдору Иоанновичу. Поэтому он берёг его, как зеницу ока. Понимал он и то, что смерть Дмитрия его противники будут использовать против него. Положение Годунова было очень шатким, чтобы он позволил себе покуситься на наследника престола. К тому же, несмотря на то, что Годунов когда-то служил опричником и был зятем Малюты Скуратова, кровожадностью он не отличался. За все годы, что он был у власти, не было ни одной казни по политическим мотивам. В худшем случае Годунов своих противников отправлял в ссылку или постригал в монахи. И убийство ребёнка как-то не вписывается в его репутацию здравомыслящего правителя.

Но тем не менее Годунова в России считали узурпатором власти, и версия убийства царевича Дмитрия по заказу Годунова была очень популярна. Позже эту версию поддержали и Романовы. Официальной эта версия считается и у церкви. Карамзин в «Истории государства Российского» тоже придерживается этой версии. Вслед за Карамзиным Пушкин пишет трагедию «Борис Годунов», где тоже виновным в смерти царевича Дмитрия выступает Годунов. А потом по мотивам трагедии «Борис Годунов» Модест Мусоргский написал оперу «Борис Годунов». И сейчас в сознании каждого русского человека Борис Годунов связан со смертью царевича Дмитрия..

1. Подмена царевича и его чудесное спасение.

Этому нужно посвятить отдельную статью.

Продолжение следует...

Осенью 1580 года, в разгар Ливонской войны, грозный царь Иван Васильевич шумно отпраздновал в Александровской слободе свою восьмую свадьбу. На этот раз его супругой стала Мария, дочь боярина Федора Федоровича Нагого. В храме, где происходило венчание, не было ни митрополита, ни епископов. Литургию служил поп Никита, государев любимец из опричников, поставленный в священники Спасо-Преображенского собора по желанию Ивана Васильевича; он же и повенчал молодых.

Молчаливое попустительство церкви столь вопиющему нарушению ее уставов уже давно стало обычным делом. Когда после внезапной смерти третьей жены Марфы Васильевны Собакиной царь решил учинить дотоле неслыханное на Руси беззаконие, взяв себе четвертую супругу, Анну Алексеевну Колтовскую, он еще озаботился тем, чтобы получить святительское благословение этого брака. На церковном соборе Иван Васильевич жаловался духовенству, что злые люди чародейством извели его первую супругу Анастасию, отравили вторую, черкасскую княжну Марию Темрюковну, погубили третью; что в отчаянии, в горести он хотел посвятить себя житию иноческому, но видя жалкую младость сыновей и государство в бедствиях, дерзнул на четвертый брак, так как жить в мире без жены соблазнительно, и ныне, припадая с умилением, просит святителей о разрешении и благословении. Собор, возглавляемый новгородским архиепископом Леонидом, пошел на откровенную сделку с царем. Ради теплого, умильного покаяния государева решили утвердить брак, наложив на царя епитимью, а чтобы беззаконие царя не было соблазном для народа, пригрозили анафемой всякому, кто подобно государю дерзнет взять четвертую жену. Через год Иван Васильевич сослал надоевшую супругу в монастырь; главного своего пособника в этой женитьбе, архиепископа Леонида, вскоре приказал зашить в медвежью шкуру и затравить собаками, после чего, уже не советуясь с духовенством, разрешил сам себе еще несколько супружеств. Пятая жена Мария Долгорукова не сохранила для царя девственность и была утоплена; шестая и седьмая - Анна Васильчикова и Василиса Мелентьева - исчезли неизвестно куда.

Все на этой свадьбе было так же, как бывало и на предыдущих свадьбах царя, - визжали дудки, гнусаво блеяли рожки, тупо позвякивали бубенцы на бубнах, гости объедались диковинными блюдами - жареными лебедями, сахарными кремлями, мясом во всех видах, выпеченными из теста оленями, утками, единорогами, опивались дорогими винами, развязно шутили, орали пьяные песни. Необычно было лишь распределение свадебных чинов. За один стол с Иваном Васильевичем и Марией Федоровной уселись: посаженный отец царя его младший сын Федор, царский дружка князь Василий Иванович Шуйский, посаженная мать невесты Ирина Федоровна, жена царевича Федора, и царицын дружка - окольничий боярин и кравчий Борис Федорович Годунов, брат Ирины.

В тот день никто из присутствовавших на свадьбе не мог и предположить, что рядом с царской четой сидели те, кому в будущем суждено было, вопреки их происхождению и положению, наследовать московский престол. Судьба уже незаметно связала их судьбы, и с этого неприметного узелка начался отсчет Смутного времени.

Свадьба лишь ненадолго отвлекла царя от черных дум. Иван Васильевич пребывал в оцепенении, вызванном военными успехами поляков и шведов. Ливонская война близилась к своему бесславному концу. Шведский генерал Делагарди взял Нарву, вырезав в ней несколько тысяч жителей, овладел Корелою, берегами Ижоры, городами Ямом и Копорьем. Войска Стефана Батория брали в Ливонии и в самой Росии город за городом; Радзивилл, сын виленского воеводы, совершил набег на берега Волги и дошел до Ржева. Успехи воеводы Ивана Петровича Шуйского, отстоявшего Псков и тревожившего войско Батория смелыми вылазками, не могли вернуть грозному царю былого мужества и веры в непобедимость своего оружия. «Ты довольно почувствовал нашу силу; даст Бог, почувствуешь еще!» - гордо писал ему Баторий и насмехался: «Курица защищает от орла и ястреба своих птенцов, а ты, орел двуглавый, от нас прячешься... Жалеешь ли крови христианской? Назначь время и место; явись на коне и сразись со мной один на один, да правого увенчает Бог победой!» Ему вторил Курбский: «Вот ты потерял Полоцк с епископом, клиром, войском, народом, а сам, собравшись с военными силами, прячешься за лес, хороняка ты и бегун! Еще никто не гонится за тобой, а ты уже трепещещь и исчезаешь. Видно совесть твоя вопиет внутри тебя, обличая за гнусные дела и бессчисленные кровопролития!» Так оно и было. Иван Васильевич страшился измены и боялся посылать войско навстречу врагам; был уверен, что воеводы схватят его самого и выдадут Баторию.

Вскоре после свадьбы в Александровской слободе возобновились оргии, со скоморохами, девками и казнями. Иван Васильевич тяжело наливался вином, стараясь заглушить в себе страх и стыд за свое унижение. Он совсем охладел к своей новой супруге. Красота Марии не могла надолго прельстить пресытившегося царя, похвалявшегося тем, что он за свою жизнь растлил тысячу дев. Сохранилось известие, что он женился на ней лишь для того, чтобы успокоить царевича Ивана и ближних бояр, раздраженных его намерением добиваться руки английской королевы Елизаветы. Старея, Иван Васильевич начинал побаиваться старшего сына и порой ненавидел его, может быть, потому, что видел в нем себя. Участник - поначалу невольный - всех отцовских оргий и казней, царевич Иван платил царю тем же, все чаще заглушая страх перед родителем своеволием и дерзостью.

В ноябре 1581 года противостояние отца и сына разрешилось смертью царевича, умершего при неясных обстоятельствах. Неподвижно сидел царь у тела сына те трое суток, пока шли приготовления к погребению... Родные, духовные, окольничие, подходившие к нему с увещеваниями и утешениями, не могли добиться от него ни слова. В Архангельском соборе, куда из Александровской слободы на руках принесли гроб с телом царевича, царь, в одной черной ризе, приникнув к гробу, прорыдал всю службу и отпевание, и потом, после погребения, с тоскливым звериным воем долго бился о землю...

Возвратившись в Александровскую слободу, Иван Васильевич на некоторое время уединился ото всех. Но вот однажды он появился в боярской думе - истаявший, желтый, щуривший воспаленные глаза. В мертвой тишине торжественно объявил, что слагает с себя Мономахов венец и постригается в монахи, чтобы кончить дни в покаянии и молитве, в надежде на одно милосердие Господне; бояре же должны выбрать промеж себя достойного государя, которому он немедленно вручит державу и сдаст царство.

Нашлись такие, которые были готовы поверить в искренность царя. Однако большинство бояр, благоразумно опасаясь, что в случае их согласия у царя вдруг может исчезнуть влечение к схиме, принялись умолять его не идти в монастырь, по крайней мере до окончания войны. Иван Васильевич с видимым неудовольствием согласился продлить попечение о государстве и людишках, ему Богом врученных. Но в знак своей скорби он отослал в кремлевскую сокровищницу корону, скипетр и пышные царские облачения. Двор вместе с царем оделся в траур и отрастил волосы в знак покаяния. Иван Васильевич ежедневно служил панихиды. Каялся. Слал богатые дары на Восток, патриархам - в Константинополь, Антиохию, Александрию, Иерусалим, - чтобы молились об упокоении души его сына. Усиленно припоминал всех казненных и замученных им людей, вписывал их имена в синодики. О тех, кого не мог вспомнить, писал просто: «Они же тебе, Господи, ведомы!»

Вероятно, под влиянием покаянного настроения он примирился и с Марией. В феврале 1582 года, на втором году своего брака, она почувствовала себя беременной.

С.М.Прокудин-Горский. Покров, шитый Марией Нагой. Фото 1910 года.

Но вскоре Мария окончательно опостылела ему. Иван Васильевич возобновил проекты брачного союза с английским королевским домом. В августе 1582 года он послал в Лондон дворянина Федора Писемского обговорить условия его брака с Мэри Гастингс, племянницей королевы Елизаветы. О Марии Писемскому велено было сказать, что хотя у царя и есть жена, но она не какая-нибудь царица, а простая подданная, не угодна ему и ради королевиной племянницы можно ее и прогнать.

Осенью двор переехал в Москву. Здесь 19 октября, в день памяти святого мученика Уара, Мария родила мальчика, нареченного при крещении Дмитрием. (Возможно, имя для сына было выбрано ею в честь одного из своих предков. Нагие происходили из Дании. Их родоначальник Ольгерд Прега, в крещении Дмитрий, в 1294 году выехал из Дании к великому князю Михаилу Ярославовичу Тверскому, и был у него в боярах.) Восприемником царевича был выбран князь Иван Федорович Мстиславский, потомок древних князей литовских, породнившихся с царствующим домом.

Зимой 1584 года стало ясно, что девятый брак царя не состоится. Писемский писал из Лондона, что племянница королевы больна оспой и притом не хочет переменять веры. У Марии, ежеминутно ожидавшей разлуки с сыном и пострижения в монастырь, отлегло от сердца. Но ее будущее по-прежнему представлялось неясным.

В январе Иван Васильевич заболел: у него распухли половые органы, внутренности гнили, тело царя издавало отвратительный смрад. Два месяца страшной болезни, которую врачи затруднялись определить, хотя усматривали ее причину в прежней развратной жизни и необузданных страстях царя, превратили его в дряхлого старика. Однако никогда еще он так сильно не хотел жить. Отчаявшись в искусстве иноземных врачей, он раздавал щедрые милостыни монастырям, искал спасения в ведовстве знахарей и знахарок, которых по его приказу привозили в Москву с далекого севера...

Возле умирающего царя сцепились Годунов и Бельский. По их наущению Иван Васильевич каждый день составлял и менял завещания. Бельский настраивал его вручить управление государством в руки австрийского эрцгерцога Эрнеста, которого царь некогда хотел сделать польским королем. Кравчий оказался ловчее: добился передачи престола Федору и назначения при нем опекунского совета, куда вошел он сам, Бельский, боярин Никита Романович Захарьин и князья Иван Федорович Мстиславский и Иван Петрович Шуйский. Дмитрию с матерью царь назначил в удел Углич; воспитание царевича вверил Бельскому.

Это последнее завещание было подписано 15 марта. До кончины царя оставалось всего трое суток. За это время Бельский, позабыв про австрийского эрцгерцога, подбил Нагих - отца, братьев и дядей царицы - совместно добиваться престола для Дмитрия. То, что полуторогодовалый царевич по канонам церкви считался незаконнорожденным, не смущало их - все-таки он был природный государь, плоть от плоти грозного царя. Неизвестно, одобряла ли Мария планы заговорщиков; скорее всего ее и не спрашивали о согласии. Не исключено, что Бельский имел более далекие виды на будущее. Возможно, что, используя имя Дмитрия, он надеялся снять Мономахов венец с головы Федора, чтобы потом возложить его на себя, женившись на Марии.

18 марта Иван Васильевич почувствовал себя лучше. Повеселел, возобновил занятия государственными делами. Около трех часов пошел в баню, с удовольствием мылся, тешился любимыми песнями. Освеженный, накинул на себя широкий халат и велел подать шахматы. Принесли доску и два ларца с фигурами. Иван Васильевич опустил руку в свой ларец, вынул первую попавшуюся фигуру. Но клеток на доске вдруг стало слишком много, они плыли, мигали, меняли цвета... Невыносимая боль в груди и мгновенный приступ удушья погрузили все в темноту..

Еще по дворцу сломя голову бегали слуги, посланные кто за водкой, кто за розовой водой, еще врачи растирали бездыханное тело царя своими снадобьями, еще митрополит Дионисий наскоро совершал над ним обряд пострижения, - а Бельский уже приказал верным ему стрельцам закрыть ворота Кремля и принялся убеждать опекунов передать скипетр и державу Дмитрию.

Выезд семьи Ивана Грозного.
Миниатюра из Лицевого свода XVI в .

Тем временем ударили в колокол за исход души. Москвичи бросились в Кремль. Найдя ворота закрытыми, заволновались. Послышались крики, что Бельский извел великого государя и теперь хочет умертвить царевича Федора. Там и тут над головами людей уже колыхались бердыши, мушкеты, дреколье. Всем миром вытребовали из Кремля народного любимца Никиту Романовича и под охраной отвели его домой. Потом откуда-то появились пушки. Их поставили напротив Фроловских (Спасских) ворот и стали стрелять.

Бельский пошел на мировую. Спустя некоторое время стрельцы со стен крикнули, чтобы прекратили огонь. Ворота открылись, Годунов, Мстиславский, Шуйский и дьяки Щелкаловы вышли к народу. Они заверили горожан, что царевич и бояре целы, а Бельский повинился в измене и будет сослан воеводой в Нижний Новгород. Волнение мало-помалу улеглось.

Той же ночью Марию с сыном, ее отца, братьев и дядей выслали в Углич. Для приличия дали прислугу, стольников, стряпчих, детей боярских и почетный конвой - двести стрельцов. Всадники, подводы, телеги, кареты тронулись в темноту. Щелкали кнуты, ржали лошади; факелы бросали багряный отсвет на рыхлый снег, разваливавшийся под полозьями. Передают, будто Федор подошел к карете, в которой сидела Мария с Дмитрием.

Езжай, братец мой с Богом, - прошептал он, склонившись над младенцем. - Вот вырастешь, тогда поступлюсь тебе отцовским престолом, а сам в тихости пребуду...

Угличский царевич

Углич стоит на Волге, на обоих берегах. В XVI веке места здесь были пустынные, дикие. Вокруг - непролазные дебри, топи, заводи в ольхе и тростниках, столетние сосны и ели, валуны, вросшие в мох. Тонким голосом поет невидимый гнус, лоси и вепри с трудом продираются сквозь колтуны еловых ветвей. Для разбоя лучшего места не найти. Для спасения души тоже. Раньше, пока казанцев не усмирили, от татар житья не было. Казаки, поднимавшиеся по Волге на лодках, также своего не упускали, даром, что православные. После присоединения Казани на реке стало спокойно, миряне богатели торговлей, за городом множились тихие обители.

Сами угличане были не прочь потягаться древностью с Ростовом Великим: собственная угличская летопись сохранила предание о жившем здесь некоем Яне, приходившемся княгине Ольге не то братом, не то более дальней родней. По его имени и город долгое время носил название Яново поле, а потом стал называться Угличе поле - якобы от угла, который образует здесь Волга, круто поворачивая с севера на запад.

Углич - город самостоятельный. Все здесь свое - своя летопись, свой святой, свои князья. Последний удельный город в Московском государстве. Угличане привыкли, что ими владеют великие князья, братья московских государей. За своего господина стояли крепко, не щадя живота. Еще не так давно покушались вызволить из неволи Ивана и Дмитрия Андреевичей, племянников Ивана III Васильевича, которых он заточил в монастыре. Тогда государь в гневе рассеял многих угличан по другим городам. С тех пор Углич жил мирно. Последним угличским князем был Юрий Васильевич, брат грозного царя, поэтому опричный разгром и опалы город счастливо миновали.

Нового князя угличане приняли с радостью. Уже издали Мария увидела вышедшую из города навстречу поезду нарядную толпу горожан, духовенство, кресты, хоругви. Священнослужители говорили приветственные речи. Народ ликовал и падал ниц перед царской каретой.

В Преображенском соборе она долго молилась у гроба с мощами святого князя Романа Угличского. Потом поехала во дворец. Бродила по холодным, пустым каменным палатам, подыскивая, в какой комнате остановиться. Наконец выбрала самые дальние покои и уединилась в них с Дмитрием.

С.М.Прокудин-Горский. Дворец в Угличе

Как забыть кремлевские палаты, почет, власть, свою причастность к государственным делам и к тем, кто заправляет ими? Может быть, Нагие и смирились бы с жизнью в Угличе, если бы им ежедневно не напоминали самым унизительным образом о том, что они находятся в ссылке. Правда, с самим Федором высланные остались в прекрасных отношениях: Нагие посылали ему по праздникам пироги, царь одаривал их мехами. Но дворцовым хозяйством и всеми доходами полновластно распоряжался дьяк Михаил Битяговский, приставленный опекунами для присмотра за мятежной семьей. Он не позволял Нагим израсходовать ни одной лишней копейки сверх определенного им содержания. Братья Марии Михаил и Григорий бесились, устраивали страшные перебранки со сварливым дьяком, но лишь понапрасну портили себе кровь.

Конечно, воспоминания о Москве, сожаления об утраченном престоле, злословие о Годунове составляли главную часть бесед во дворце. Дмитрий чутко прислушивался к этим разговорам, впитывая настроения взрослых. В Москве рассказывали, что играя однажды на льду с другими детьми, он велел вылепить из снега дюжину фигур и, дав им имена знатнейших бояр, принялся рубить их своей сабелькой; снеговику, изображавшему Бориса Годунова, он будто бы отсек голову, приговаривая: «Так вам будет, когда я буду царствовать!»

Уверяли также, что царевич любит муки и кровь и охотно смотрит, как режут быков и баранов, а иногда и сам пробирается на кухню, чтобы собственными руками свернуть головы цыплятам. Настоящий сын Грозного! Впрочем многие называли эти россказни клеветой, распускаемой самим Борисом, и, напротив, утверждали, что юный царевич обладает умом и душой истинного христианского государя, благочестивого и справедливого.

По единодушному свидетельству иностранных и русских писателей, кто-то два или три раза пытался отравить Дмитрия. Невозможно сказать, почему эти попытки не удались. Летописцы знают одно объяснение: «Бог не допустил». Возможно, поводом этих слухов послужили приступы рвоты у царевича - из-за недоброкачественной пищи или по какой-нибудь другой причине. Несомненно одно: царица Мария пребывала в постоянном страхе за жизнь сына. Да и могла ли она оставаться беспечной, если к 1590 году в монастырях скончались Мстиславский и Шуйский, при подозрительных обстоятельствах умерла Евдокия, дочь Марии Владимировны, а сама бывшая ливонская королева была пострижена в монахини? Молва приписывала эти смерти властолюбию Бориса, и в угличском дворце безусловно разделяли это мнение. Сам ход событий делал если пока и не самого Дмитрия, то его имя тем знаменем, вокруг которого могли сплотиться все тайные (явных уже не осталось) противники Годунова. Расстановка сил всем казалась очевидной. И не только Нагие, но и многие другие люди на Руси спрашивали себя: решится ли Борис на последний, страшный шаг?

В России сбываются только худшие ожидания. 17 мая 1591 года по Москве молнией распространилась весть: царевича Дмитрия не стало! Передавали разное: младенец оказался жертвой не то несчастного случая, не то злодеев-дьяков, которых угличане растерзали на месте преступления; имя царского шурина не сходило с языков.

Годунов почувствовал, как земля уходит из-под его ног. Неблагоприятные слухи нужно было развеять во что бы то ни стало и как можно скорее.

На следующий день в Углич выехала следственная комиссия. Годунов постарался, насколько мог, придать ей, хотя бы внешне, вид полного беспристрастия. Из четырех ее членов, трое, казалось бы, не имели оснований угождать Борису: князь Василий Иванович Шуйский принадлежал к опальной фамилии; дьяк Елизар Вылузгин исполнял свои прямые обязанности; митрополит крутицкий Геласий представлял своей особой нравственный авторитет церкви. Только один следователь, окольничий Андрей Клешнин, был напрямую связан с Борисом - его жена, княжна Волхонская, была неразлучной подругой царицы Ирины, а сам Клешнин пользовался исключительным доверием Федора и был всей душой предан Годунову.

Можно лишь догадываться, получили ли следователи какие-либо инструкции от Годунова. Во всяком случае их действия показывают, что они отлично представляли, в каком направлении должно двигаться следствие в столь щекотливом для Бориса деле.

Вечером 19 мая следственная комиссия прибыла в Углич и сразу приступила к допросам. Следствие продолжалось почти две недели. Похоронив тело царевича в угличской Спасской церкви, следователи 2 июня возвратились в Москву. Дьяк Василий Щелкалов зачитал материалы дела перед государем и собором во главе с патриархом Иовом. Из показаний опрошенных складывалась довольно ясная картина происшедшего.

Царевич Дмитрий страдал падучей (эпилепсией). Припадки болезни происходили бурно: во время одного из них он покусал руки дочери Андрея Александровича Нагого, дяди царицы Марии, а в другой раз изранил свайкой - длинным, толщиной в палец гвоздем, которым царевич любил играть в тычку, - саму царицу. Чтобы исцелить ребенка, его водили к кирилловским старцам причащаться богородичным хлебом; обращались и к знахарям, но они вместо лечения навели порчу на царевича. За три дня до несчастья у Дмитрия снова был припадок. В субботу 15 мая ему стало лучше, и царица повела его к обедне, а по возвращении во дворец разрешила ему поиграть на заднем дворе, поручив его попечению мамки Василисы Волоховой, кормилицы Арины Ждановой (по мужу Тучковой) и постельницы Марии Колобовой (по мужу Самойловой). К царевичу присоединились еще четверо «жильцов» - дворовых ребят-сверстников: Петрушка Колобов, Баженка Тучков, Ивашка Красенский и Гришка Козловский. Играли опять в тычку, попадая ножиком в железное кольцо, положенное на землю. Вдруг с царевичем случился новый припадок и, падая, он глубоко ранил себя ножем в шею.

«... На царевича пришла опять черная болезнь и бросило его об землю, и тут поколол царевич сам себя в горло и било его долго, да тут его не стало» (показания Василисы Волоховой).

«... набрушился сам на нож в падучей и был еще жив» (показания Григория Федоровича Нагого).

Арина Тучкова подхватила Дмитрия на руки. На крик из дворца выбежала царица. В гневе она принялась колотить поленом мамку, не уберегшую царевича, приговаривая, что сын ее Осип Волохов вместе с сыном Битяговского Данилой и его племянником Никитой Качаловым зарезали Дмитрия; а Волохова стала бить ей челом, чтобы велела царица дать сыск праведный, потому что сын ее Осип и на дворе не бывал.

Максимка Кузнецов, случайно бывший в это время на звоннице Спаской церкви, находившейся рядом со дворцом, заметил неладное и ударил в набат. Пономарь Соборной церкви вдовый поп Федот Афанасьев по прозвищу Огурец, услышав звон, побежал со двора в город; навстречу ему попался дворцовый стряпчий Кормового двора Суббота Протопопов, который, сославшись на приказ царицы, велел звонить в колокол, «да ударил его в шею».

В городе решили, что во дворце начался пожар. Народ повалил на дворцовый двор. Первыми прибежали братья царицы, Михаил и Григорий. Мария, устав избивать Волохову, но еще не утолив своего гнева, передала полено Григорию, который продолжил охаживать нерадивую мамку по бокам. Затем явился дядя царицы Андрей Александрович Нагой. Когда на дворе начала скапливаться толпа, он взял тело царевича, отнес его в церковь Спаса и был при нем «безотступно», «чтобы кто царевичева тела не украл». В это время Мария и Михаил стали возбуждать сбежавшийся народ, крича, что царевича зарезали Битяговские, отец и сын, Осип Волохов, Никита Качалов и дьяк Данила Третьяков. Другой дядя царицы Григорий Александрович Нагой, прибывший во дворец одним из последних, услышал уже, что «царевич, сказывают, зарезан, а того не видал, кто зарезал».

Дьяк Михаил Битяговский в это время обедал у себя дома вместе с попом Богданом, духовным отцом Григория Федоровича Нагого. Когда зазвонили в колокола, дьяк послал людей проведать, не пожар ли. Они вернулись, сказав, что сытник Кирилл Моховиков, назвавшись очевидцем несчастного случая, «подал весть», что царевич зарезался.

Битяговский бросился во дворец. Ворота были закрыты, но Кирилл Моховиков отпер их ему, подтвердив, что царевича не стало. По двору метались посадские люди с рогатинами, топорами, саблями. Битяговский побежал в покои царицы - «чаял того, что царевич наверху», но, не найдя никого, спустился вниз. Здесь его заметили дворовые и посадские люди и окружили. Он спросил их: для чего они с топорами и рогатинами? Вместо ответа они стали гоняться за ним и Данилой Третьяковым, который тоже оказался во дворе. Беглецы думали спастись, запершись в Брусяной избе, но толпа «высекла двери», выволокла дьяков из избы и убила обоих. Убили также человека, который выказал сочувствие к Волоховой.

Авдотья Битяговская показала, что велели убить ее мужа братья царицы, Михаил и Григорий, раздраженные постоянными ссорами с ним: Битяговский бранился с Михаилом Нагим за то, что тот «добывает беспрестанно ведунов и ведуний к царевичу Дмитрию» и что он с братом приютили ведуна Андрюшку Мочалова, который гадает им, сколь долговечны государь и государыня.

После убийства Михаила Битяговского с Данилой Третьяковым разделались с Данилой Битяговским и Никитой Качаловым, которые укрылись в Дьячной избе: они тоже были «выволочены» и «побиты до смерти». Затем начали грабить дворы убитых.

«... А на Михайлов двор Битяговского пошли все люди миром, и Михайлов двор разграбили, и питье из погреба в бочках выпив, и бочки кололи» (показания Данилко Григорьева, дворцового конюха).

Вдову Битяговского сильно избили, а подворье разграбили «без остатку». В Дьячной избе разломали «коробейки» и украли 20 рублей государственных денег. При этом убили еще трех людей Михаила Битяговского и двух - Никиты Качалова; а посадского Савву плотника с шестью товарищами Михаил Нагой приказал лишить жизни за то, что они толковали, будто дьяки убиты «за посмех» (то есть напрасно). Подьячие Третьятко Десятый, Васюк Михайлов, Терешка Ларивонов, писчики Марко Бабкин и Ивашка Ежов, упрекнувшие посадских людей, что зря убили дьяков, услыхали в ответ: «Вам-де от нас то же будет!» - испугались и убежали за город в лес, дожидаться приезда государевых людей. Туда же потянулись многие горожане, опасавшиеся за свои жизни.

Осипа Волохова убили одним из последних. Приехвший по набату в город игумен Алексеевского монастыря Савватий еще застал его в живых около шести часов вечера. Толпа привела Осипа в церковь Спаса, куда зашел Савватий, чтобы повидаться с царицей. Мария стояла у гроба сына; Осип скрывался за одним из столпов храма. Мария указала на него Савватию, как на соучастника убийства царевича. Когда игумен вышел, толпа набросилась на Осипа; его дворовый человек Васька кинулся на тело господина, прикрывая его собой, - так убили и его.

Последней жертвой рассвирепевшей толпы была «женочка юродивая», жившая на дворе у Михаила Битяговского и часто хаживавшая во дворец «для потехи царевичу». Царица приказала ее убить два дня спустя за то, что «та женка царевича портила».

Три дня Углич находился в руках Нагих. Вокруг города на телегах ездили их дворовые люди, по дорогам, ведущим в Москву, были разосланы верховые, чтобы никто не мог подать весть государю об их злодеяниях. Перед приездом следователей Нагие решили скрыть следы своей измены и направить следствие по ложному пути. Городовой приказчик Русин Раков добровольно признался, что был вовлечен в этот заговор Михаилом Нагим, который вечером 18 мая шесть раз вызывал его к себе и, имея за спиной толпу дворни, заставлял его целовать крест: «буде ты наш» - и просил «стоять с нами заодно». Раков волей-неволей согласился. Михаил приказал ему «собрать ножи» и «положить на тех побитых людей», - как доказательство их злых намерений. Раков взял в торговом ряду и у посадских несколько ножей, со двора Битяговского - железную палицу, да свою саблю дал ему Григорий Нагой. Оружие вымазали в куриной крови и положили у трупов Михаила Битяговского, его сына, Никиты Качалова, Осипа Волохова и Данилы Третьякова. Рядом с одним убитым человеком Битяговского положили даже самопал. Несмотря на это разоблачение, Михаил Нагой упорно настаивал, что царевич убит Битяговским с товарищами, а сам он ни в чем не повинен.

Таким образом измена Нагих была очевидна. Убийства государевых людей произошли по их приказу, при помощи их дворни, которая верховодила посадскими. Митрополит Геласий добавил к прочитанному, что царица Марья перед отъездом комиссии в Москву призвала его к себе и говорила с «великим прошением», что дело учинилось грешное, виноватое, и молила, чтобы государь ее братьям в их вине милость показал.

Собор единодушно вынес решение: перед государем царем Федором Михаила и Григория Нагих и угличских посадских людей измена явная, а смерть царевича приключилась Божиим судом; впрочем, дело это земское, в царской руке и казнь, и опала, и милость, собору же должно молить Господа Бога, Пречистую Богородицу, великих русских чудотворцев и всех святых о царе и царице, об их государственном многолетнем здравии и тишине от междоусобной брани.

С.М.Прокудин-Горский. Угличский колокол

Царь приказал боярам разбрать дело и казнить виновных. Годунова в эти дни не было видно ни на соборе, ни в думе - хотел исключить всякое подозрение о каком бы то ни было давлении на их решения с его стороны. Нагих привезли в Москву, пытали крепко и потом сослали в отдаленные города. Царицу Марию насильно постригли в монахини под именем Марфы и отправили в монастырь св. Николая на Выксе, близ Череповца. 200 угличан казнили; другим отрезали языки, многих заточили в темницы, а 60 семейств выслали в Сибирь и населили ими город Пелым. Не пощадили и угличский набатный колокол: по царскому приказу лишили его крестного знамения, отсекли ухо, вырвали язык, били плетьми и вывезли в Тобольск. (Тобольский воевода князь Лобанов-Ростовский приказал сдать колокол без уха в приказную избу, где он и был записан, как «первоссыльный неодушевленный с Углича».) Тела Битяговского и других убитых, брошенные в общую яму, вырыли, отпели и предали земле с честью. Вдовам и мамке Волоховой пожаловали поместья.

На этом заканчивается история Дмитрия, князя Угличского.

После смерти Ивана Грозного осталось всего два представителя основной ветви Рюриковичей - слабый здоровьем Федор и младенец Дмитрий, к тому же рожденный в браке, который по церковным канонам считался незаконным.

На матери царевича Дмитрия - Марии Федоровне Нагой - Иван IV женился за четыре года до смерти. Дмитрий родился в 1582 году, и ко времени смерти отца ему было всего полтора года. Воспитывали молодого царевича мать, многочисленная родня и обширный придворный штат.

Дмитрий мог считаться незаконнорожденным и исключенным из числа претендентов на престол. Однако из опасения, что Дмитрий может стать центром, вокруг которого соберутся все недовольные правлением Федора Иоанновича, его вместе с матерью отправили в Углич. Формально Дмитрий получил этот город в удел, но реально мог распоряжаться только получаемыми с него доходами и фактически оказался в ссылке. Реальная власть в городе находилась в руках московских «служилых людей», и, в первую очередь, дьяка Михаила Битяговского.

По официальной версии, 15 мая 1591 года царевич с дворовыми детьми играл в «тычку» «сваей» - перочинным ножом или заостренным четырехгранным гвоздем. Во время игры у него случился приступ эпилепсии, он случайно ударил себя «сваей» в горло и умер на руках у кормилицы. Однако мать царевича и ее брат Михаил Нагой стали распространять слухи, что Дмитрий был убит «служилыми людьми» по прямому приказу из Москвы. В Угличе тут же вспыхнуло восстание. «Служилые люди» Осип Волохов, Никита Качалов и Данила Битяговский, обвиненные в убийстве, были растерзаны толпой.

Через четыре дня из Москвы была прислана следственная комиссия в составе митрополита Сарского и Подонского Геласия, боярина князя Василия Шуйского, окольничего Андрея Клешнина и дьяка Елизария Вылузгина.

Из следственного дела вырисовывается следующая картина того, что произошло в Угличе в майские дни 1591 года. Царевич Дмитрий давно страдал эпилепсией. 12 мая, незадолго до трагического события, припадок повторился. 14 мая Дмитрию стало лучше и мать взяла его с собой в церковь, а, вернувшись, велела погулять во дворе. В субботу 15 мая царица опять ходила с сыном к обедне, а потом отпустила гулять во внутренний дворик дворца. С царевичем были мамка Василиса Волохова, кормилица Арина Тучкова, постельница Марья Колобова и четверо сверстников Дмитрия, сыновья кормилицы и постельницы Петруша Колобов, Иван Красенский и Гриша Козловский. Дети играли в тычки. Во время игры у царевича начался очередной припадок эпилепсии.

Множество угличан давало показания о последовавшей затем трагедии. Судя по протоколам допросов, все следствие велось публично .

После распросов свидетелей комиссия пришла к однозначному выводу - смерть наступила от несчастного случая. Но слухи о насильственной смерти Дмитрия не утихли. Прямой наследник Ивана Грозного, пусть и незаконнорожденный, был конкурентом узурпатору Борису Годунову. Действительно, после смерти Федора Иоанновича тот de jure взял власть в свои руки. На Руси началось Смутное время, во время которого имя царевича Дмитрия стало прикрытием для множества самозванцев.

В 1606 году Василий Шуйский, расследовавший дело об убийстве царевича Дмитрия, занял трон после убийства первого самозванца — Лжедмитрия I. Он поменял свое мнение относительно Углицкой трагедии, прямо заявив, что Дмитрий был убит по приказу Бориса Годунова. Эта версия оставалась официальной при династии Романовых. Из склепа в Угличе был извлечен гроб с телом царевича. Мощи его были обнаружены нетленными и помещены в Архангельском соборе в специальную раку около могилы Ивана Грозного. У раки тут же начали происходить многочисленные чудесные исцеления больных, и в том же году Дмитрий был причислен к лику святых. Почитание Дмитрия как святого сохраняется по сей день .

В спасение Дмитрия верили (или хотя бы допускали эту возможность) крупный специалист по генеалогии и истории письменности Сергей Шереметев, профессор Петербургского университета Константин Бестужев-Рюмин, видный историк Иван Беляев. Книгу, специально посвященную обоснованию этой версии, выпустил известный журналист Алексей Суворин.

Авторы, считавшие, что в 1605-1606 годах на русском престоле сидел подлинный Дмитрий, обращали внимание на то, что молодой царь вел себя поразительно уверенно для авантюриста-самозванца. Он, похоже, верил в свое царственное происхождение.

Сторонники же самозванства Лжедмитрия подчеркивают, что, по данным следственного дела, царевич Дмитрий страдал эпилепсией. У Лжедмитрия же в течение длительного срока (от появления в Польше в 1601 году до смерти в 1606-м) не наблюдалось никаких симптомов этой болезни. Эпилепсию не удается излечивать и современной медицине. Однако даже без всякого лечения у больных эпилепсией могут наступать временные улучшения, тянущиеся иной раз годами и не сопровождающиеся припадками. Таким образом, отсутствие эпилептических припадков не противоречит возможности тождества Лжедмитрия и Дмитрия.

Сторонники версии о том, что в Угличе был убит не царевич, а посторонний мальчик, обращают внимание на то, с какой легкостью мать царевича инокиня Марфа признала сына в Лжедмитрии. Кстати, еще до прихода самозванца в Москву, вызванная Годуновым, она по слухам, заявила, что верные люди сообщили ей о спасении сына. Известно также, что Лжедмитрий, объявляя князю Адаму Вишневецкому о своем царском происхождении, предъявил в качестве доказательства драгоценный крест, усыпанный бриллиантами. По этому же кресту мать якобы узнала в нем своего сына.

До нас дошли и те грамоты самозванца, в которых он объявлял русским людям о своем спасении. В наиболее четкой форме эти объяснения сохранились в дневнике жены самозванца - Марины Мнишек. «При царевиче был доктор, - пишет Марина, - родом итальянец. Сведав о злом умысле, он... нашел мальчика, похожего на Дмитрия, и велел ему быть безотлучно при царевиче, даже спать на одной постели. Когда же мальчик засыпал, осторожный доктор переносил Дмитрия на другую постель. В результате был убит другой мальчик, а не Дмитрий, доктор же вывез Дмитрия из Углича и бежал с ним к Ледовитому океану». Однако русские источники не знают ни о каком враче-иностранце, жившем в Угличе.

Важные соображения в пользу самозванства Лжедмитрия приводит немецкий ландскнехт Конрад Буссов. Неподалеку от Углича Буссов и немецкий купец Бернд Хопер разговорились с бывшим сторожем угличского дворца. Сторож сказал о Лжедмитрии: «Он был разумным государем, но сыном Грозного не был, ибо тот действительно убит 17 лет тому назад и давно истлел. Я видел его, лежащего мертвым на месте для игр».

Все эти обстоятельства полностью разрушают легенду о тождестве Лжедмитрия и царевича Дмитрия. Остаются две версии: закололся сам и убит по наущению Бориса Годунова. Обе версии имеют сейчас сторонников в исторической науке.

Материал подготовлен на основе открытых источников

» XVII века

Смерть царевича Дмитрия, 1591 г.

Убиение царевича Димитрия. Снимок с картины П.Ф. Плешанова. 1890

С именем царевича Дмитрия связан один из самых загадочных эпизодов русской истории. Царевич Дмитрий младший сын царя Ивана IV Грозного — после смерти отца и восшествия на престол Федора Иоанновича был отправлен вместе со своей матерью великой княгиней Марией Нагой в свой удел город Углич. Царевичу в то время было всего 7 лет. И вот однажды в полдень 15 мая 1591 года царевич Дмитрий погиб во дворе княжеского дома, играя со своими товарищами в «ножички».

убийство царевича Дмитрия в Угличе

Сразу же была назначена следственная комиссия во главе с князем Василием Ивановичем Шуйским (будущим царем России), которая выехала в Углич, чтобы расследовать это загадочное дело. Но почему же оно считается сейчас и считалось тогда загадочным? Дело в том, что по поводу гибели царевича Дмитрия существовали разные версии. Одни говорили, что царевич погиб случайно, потому что он страдал эпилепсией (падучей, как эту болезнь тогда называли), во время игры с ним случился припадок, и он упал прямо на нож, которым играл. Другие утверждали, что царевича Дмитрия убили, зарезали по приказу царя и его главного советчика Бориса Годунова. Этой версии придерживались все родственники царевича Дмитрия.

Царевич Димитрий Угличский. Житие. Иконографическая справка: Слева: 1. Царевича выводят из дворца 2. Убиение царевица, кормилица пытается спасти Димитрия 3. Битяговские на лошадях пытаются бежать из Углича. Справа: 1. Пономарь бьет в колокол. Битяговские пытаются выбить дверь в колокольне 2. Жители Углича побивают камнями убийц Димитрия 3. Град Углич

Димитрий Угличский церковь Frescoe показывает убийство царевича Димитрия

«Сборник житий и богослужебных последований Угличским святым» XVIII века. В состав рукописного Сборника житий и богослужебных последований Угличским святым входит лицевое Житие святого мученика Димитрия Угличского с 12 миниатюрами замечательной красоты. Рукопись была создана в Угличе либо в Угличском районе не ранее 1784-1786 годов.

Если это действительно так, то чем же мешал Борису Годунову царевич Дмитрий? Дело в том, что после смерти царя Федора Иоанновича русский престол должен был занять именно царевич Дмитрий, следующий законный наследник Ивана Грозного.

Царевич Дмитрий

До сих пор загадка смерти царевича Дмитрия остается неразрешимой. И все придерживаются той версии, которая им кажется более убедительной, как это в свое время сделал А.С. Пушкин. В своей драме «Борис Годунов» он заставил царя Бориса мучиться от раскаяния за совершенное преступление. И вот 13 лет кряду царю
снится убитое по его приказу дитя, а юродивый бросает ему в лицо жуткие слова: «... Вели их зарезать, как зарезал ты маленького царевича...»

Икона. Святой царевич Димитрий в житии в 21 клейме. XVIII в..

КРЫШКА РАКИ ЦАРЕВИЧА ДИМИТРИЯ

Мастера Павел Алексеев, Дмитрий Алексеев, Василий Коровников, Тимофей Иванов, Василий Малосолец под руководством Гаврилы Овдокимова

Кто скрывался под именем Лжедмитрий?

Лжедмитрий I, портрет начала XVII в.

Это был первый, но не последний самозванец на Руси, который под именем царевича Дмитрия решил занять царский престол. Слухи о том, что царевич Дмитрий жив, появились сразу же после смерти царя Федора Иоанновича. Во время царствования Бориса Годунова эти слухи усилились, а к концу его царствования в 1604 году о якобы живом царевиче заговорили все. Передавали друг другу, что в Угличе якобы зарезали не того ребенка, а настоящий царевич Дмитрий идет сейчас войском из Литвы, чтобы занять причитающийся ему по праву царский престол.

Борис Годунов

В России объявили, что под именем Дмитрия скрывается беглый чернец Чудова монастыря Гришка Отрепьев. Может быть, московские власти назвали первое попавшееся имя? Но это не так. Сначала этот самозванец действительно считался безвестным вором и баламутом.

Чудов монастырь

Но потом его имя было установлено. Это и в самом деле был небогатый и незнатный галицкий дворянин Юрий Богданович Отрепьев, который постригся в монахи в одном из русских монастырей и в монашестве принял имя Григорий.
Известно было, что перед тем, как принять монашество, он бывал в Москве и служил холопом у бояр Романовых и у князя Черкасского, знал грамоту, умел хорошо и складно писать. А уже будучи монахом, он одно время служил книгописцем у патриарха Иова, бывал с ним в царских палатах, и ему здесь так понравилось, что он после этого стал часто поговаривать: «А знаете ли, что я буду царем на Москве?» Откровения монаха люди воспринимали поразному. Одни слушали серьезно, другие смеялись и плевали в лицо этому новоявленному царю.

Патриарх Иов

Но Григорий Отрепьев всетаки сдержал слово. Он побывал во многих монастырях, нигде долго не задерживался, а потом вместе с другими беглыми монахами Варлаамом и Мисаилом бежал в Литву. Здесь он, как бы между прочим, намекал на то, что он царского рода, а иногда и прямо называл себя царевичем Дмитрием, сыном Ивана Грозного. Эти слухи дошли до местных
вельмож. Григорию Отрепьеву было предоставлено войско, и он вернулся в Россию уже как царевич Дмитрий. Многие недовольные царем Борисом, а потом и его наследником, новым царем Федором Борисовичем, поддержали самозванца, и он действительно стал царем. Все, кто видел его, удивлялись: такого царя еще не было на русском престоле. Молодой человек роста ниже среднего, некрасивый, рыжеватый, неловкий, с грустнозадумчивым выражением лица. «Грудь широкая, волосы рыжеватые, глаза голубые без блеска, лицо круглое, белое и совсем некрасивое, взор тусклый, нос широкий, под правым глазом и на лбу бородавки, и одна рука короче другой». Вот такой портрет рисовали те, кому удалось видеть его. Но неказистый наружностью, он был отнюдь не глупым человеком, имел живой ум, умел хорошо говорить и в Боярской думе легко разрешал самые трудные вопросы. Но долго поцарствовать Григорию Отрепьеву всетаки не пришлось. Не прошло и года после того, как он занял царский престол, как заговорщики, во главе которых стоял Василий Иванович Шуйский, тот самый, который расследовал дело о гибели настоящего царевича ДМИТРИЯ, ЛИШИЛИ его власти и убили.

Еще один сохранившийся портрет Лжедмитрия I

Патриарх Иов отказывается признать в Лжедмитрии I сына Ивана IV

Редкий портрет Лжедмитрия I, где он изображён с усами и непохож на все другие свои портреты.

Лжедмитрий изображён в шубе, накинутой на парчевый кафтан с большим сложным меховым воротником. На голове меховая шапка с заломом, украшенная спереди бриллиантовым пером. В левой руке его скипетр, правою он взялся за рукоятку меча. Борода обрита, усы длинные, завитые с концов кверху.

Заемное письмо Лжедмитрия Юрию Мнишку на 3 тыс. злотых

Ге Николай. Царь Борис и царица Марфа. Эскиз неосуществленной картины. 1 874

Царица Марфа обличает Лжедмитрия. Раскрашенная литография по эскизу В. Бабушкина. Середина XIX в. Государственный исторический музей