Принц Франциск Евгений, князь Савойя-Кариньяно, родился в 1663 году в Париже, в отеле де Суассон (отель – это не гостиница, а городская резиденция богатого французского аристократа, где он останавливается, когда прибывает в город из владений), принадлежащем его отцу, графу Суассону. Отец, относительно известный генерал французской службы, практически не принимал участия в судьбе сына, находясь на фронтах разных войн, и умер от лихорадки в армейском лагере в Германии, когда Евгению было 10 лет.

Матерью его была Олимпия Манчини – племянница кардинала Мазарини, прибывшая с ним из Италии. Она вела активную придворную жизнь и была любовницей любовницы Короля и жены его брата, Генриетты Английской, и немного Короля. Воспитанием сына она почти не занималась, но ее дальнейшее падение (участие в «деле о ядах») отразилось на судьбе Евгения.

В 1675 некая маркиза де Бренвиллье была обвинена в том, что отравила отца и братьев с целью получения наследства. Она была арестована в монастыре, где скрывалась под видом монахини, препровождена в Париж и подвергнута пытке водой (способ пытки, при котором жертву вынуждают пить большое количество воды в течение короткого времени, что приводит к растяжению желудка и, возможно, к смерти).

Маркиза во всем созналась, была обезглавлена, и тело ее было сожжено. Казалось бы, дело закрыто, но «осадочек остался», и французское общество с королем во главе охватил страх быть отравленными. Всюду стали искать потенциальных отравителей, и каждый арестованный указывал еще на пятерых. На уровень Двора это поднялось, когда была арестована акушерка и гадалка, подрабатывающая прерыванием незапланированной беременности придворных дам. Она рассказала о том, что в разных интригах с ядами замешана чуть ли не каждая придворная дама, более того, находятся такие, что умышляют недоброе против Короля.

Евгений Савойский (1663-1736)

Была восстановлена «Огненная палата» – институт времен Религиозных войн, занимавшийся борьбой с еретиками и колдунами (теоретически, отравление подпадало под ведьмовство). Дело пошло с размахом, хватали всех подряд, например, одного потомка богатой семьи арестовали за то, что он принимал участие в черных мессах. Мессы те, судя по всему, были обычными оргиями в готическом антураже (и правда – ничего особенного – прим. ред), но «виновный» провел остаток жизни в тюрьме. Непосредственно по делу было арестовано 367 человек, из них 36 казнено, 5 сослано на галеры и 23 изгнано. Остальные получили разные сроки. Сюда не входят около сотни арестованных и брошенных в тюрьмы во внесудебном порядке, по прямому королевскому приказу («письмо с печатью», lettre de cachet), а количество людей, прошедших как свидетели и подозреваемые, и вовсе трудно оценить.

Мать Евгения, Олимпия Манчини, была приговорена к изгнанию и поселилась в Брюсселе, оставив детей в Париже, на попечении бабки по отцу – Марии Бурбон. Евгения, слабого и болезненного, без особых перспектив на наследство (у него было 4 старших брата), с 10 лет готовили к церковной карьере, однако наш герой твердо решил стать военным.

В феврале 1683 он предстал перед королем Людовиком XIV и подал прошение о назначении его командиром роты. Людовик отказал: помимо хилости и происхождения из опозоренной «делом о ядах» семьи против Евгения говорило то, что для военной карьеры он был староват. Принято смеяться над недорослями, зачисляемыми в списки части с рождения и растущими в чинах, не покидая колыбели, но не стоит забывать, что значительная их часть прибывала на действительную службу лет в 12-14. Таким образом, у 17-летнего командира батальона могло быть 5 лет боевого опыта за плечами. Конечно, это не всегда касалось высшей аристократии. Евгений был высокороден, но фактически сирота (поскольку мать жила в Брюссельском изгнании и не заботилась о детях) и без перспектив на наследство; для военной карьеры ему надо было служить с 12 лет.

Битва под Веной в сентябре 1683 года

Евгений осмотрел иные армии Европы на предмет вакансий. Наиболее перспективной выглядела Австрия – страна вела кровопролитную войну с Турцией, а на войне рост в чинах всегда происходит быстрее. Кроме того, в имперской армии служил двоюродный брат Евгения, Людовик Баденский, с которым они какое-то время росли вместе в доме общей бабушки (маркграф Бадена и его жена ненавидели друг друга и жили в разных государствах; в какой-то момент агенты Бадена похитили сына маркграфа у матери и увезли в Германию).

Брат Евгения, Людовик Юлий, поступил на службу в австрийскую армию и был сразу же убит в 1683 году. Надеясь получить его комиссию по наследству, Евгений покинул парижский дом в ночь на 26 июня 1683 года и отправился к восточной границе Франции. Пересечение государственной границы без выданного соответствующими инстанциями паспорта являлось уголовным преступлением, потому путь назад для Евгения был закрыт.

Начало службы принца Евгения в австрийской армии пришлось на войну с Османской империей. Чтобы отличить ее от остальных австро-турецких войн и воздать должное ее историческому значению, эту, продолжавшуюся 15 с половиной лет (1683-1699 гг), принято называть Великой Турецкой. Война эта характеризуется большим количеством участников, иногда меняющих сторону, отдельными операциями на другом конце карты – вроде азовских и крымских походов России или венецианских действий на море и в Греции, и тому подобным. Ограничимся лишь описанием событий, в которых Евгений принял участие или которые оказали на его судьбу непосредственное влияние.

Интересующая нас часть истории начинается в Венгрии. Под Венгрией мы понимаем не оставшиеся после XX века земли, но несколько большую территорию, включающую части нынешних Сербии, Румынии, Украины, Хорватии, Словении и всю Словакию целиком. В 1683 году Венгрия была разделена на три неравные части: т.н. Королевскую Венгрию со столицей в Пресбурге (он же Пожонь, ныне Братислава), принадлежащую Габсбургам, удерживавшим титул королей Венгрии и Хорватии; Османскую Венгрию, разделенную на несколько областей с общей столицей в Буде (ныне часть Будапешта); отдельное княжество Трансильванию, формально вассальное по отношению к султану, но в основном независимое, со столицей в Дьюлафехерваре (ныне Альба Юлия в Румынии).

Баланс сил против турок

При этом формально Королевская Венгрия считалась независимой, обладала своими законами и конституцией, и власть короля (императора Леопольда) была значительно ограничена парламентом. Более того, король теоретически этим парламентом и избирался. Когда Австрия была на пике формы, выборы были чистой формальностью – еще при жизни предыдущего правителя парламент утверждал королем его преемника. Однако стоило руке Вены ослабнуть, как венгры вспоминали, что парламент – место для дискуссий, и делали попытки избрать короля не из династии Габсбургов.

Другой проблемой были венгерские протестанты-кальвинисты, составлявшие влиятельное меньшинство. Часто можно встретить упоминания, будто католический монарх угнетал протестантов, на деле же куда более сплоченные и фанатичные кальвинисты пользовались широчайшей автономией и вели себя вызывающе, изгоняя и преследуя католиков в районах своего проживания (ничего не напоминает? – прим. ред). Князья-кальвинисты были влиятельны и в парламенте. К 1681 году борьба Леопольда и Парламента дошла до прямой военной конфронтации.

Лидер кальвинистов Имре Тёкёли, понимая, что воевать в одиночку с императором невозможно, обратился за помощью к Османам, пообещав признать себя вассальным королем Венгрии в случае победы. В 1683 году Османская армия под руководством великого визиря Кара Мустафы-паши вступила в Венгрию и, не тратя время на осаду блокированных мятежными венграми крепостей, устремилась прямиком к Вене, начав ее осаду к середине июля 1683 года. Император вместе с большей частью жителей покинул город, в котором оставался лишь гарнизон генерала Штаремберга (15 000 человек) и решившие остаться и защищать свои дома добровольцы (8 700).

Количество задействованных турецких войск оценить затруднительно, потому что неизвестно, кто был реально боеспособен, а кто, как крымские татары, был годен лишь к малой войне, или, как валашские и молдавские контингенты, отличался крайней ненадежностью. Называют числа от 90 000 до 300 000, но даже меньшая оценка охватывает задействованных во всей кампании, а не непосредственно под стенами Вены.

Евгений прибыл в лагерь императора под Пассау в августе 1683 года, был принят на службу и определен в штаб своего двоюродного брата, Людовика Баденского, командующего кавалерией в армии имперского генералиссимуса Карла Лотарингского. С этой армией он и выступил к Вене, на соединение с польской армией короля Яна Собесского, ведшего свою личную войну с турками и связанного союзным договором.

Вопреки распространенному мифу, армия, пришедшая на выручку осажденной Вене, была вовсе не на сто процентов польской – из 74 000 солдат Польша выставила 24 000, император – 21 000, Бавария – 10 500, Саксония – 9 000, остальное – контингенты мелких немецких княжеств. Ян Собесский, без сомнения, был способным полководцем, но даже несмотря на его программу реформ, польская армия была технически отсталой: к примеру, практически не было кремневого оружия, активно заменявшего фитильное в более развитых государствах.

Турки были пойманы в ловушку, оказавшись одновременно под ударом союзной армии и вылазкой защитников. Тем не менее, упорное сражение продолжалось с 4 утра до 6 вечера, когда кавалерийский удар 18 000 всадников, возглавляемых устаревшими, но решительными крылатыми гусарами, обратил турок в беспорядочное бегство. Вена была спасена, а Евгений получил почетное упоминание от Карла Лотарингского и своего непосредственного командира, Бадена (первым вошедшего в Вену). Вскоре он получил свое первое командование – драгунский полк Куфштайна, просуществовавший до 1918 года под названием «принца Евгения драгунский полк».

Дальнейшая кампания принесла двадцатилетнему полковнику славу и чины – в 22 он уже генерал-майор. Наш герой отличился при взятии столицы османской Венгрии – Буды. В великой битве при Мохаче в 1687 году турецкие потери были так велики, что привели не только к падению фронта, но и к государственному перевороту в самой империи. Евгений командовал бригадой, а после победы на него была возложена почетная обязанность известить императора о победе; в награду он был произведен в генерал-лейтенанты.

Осада Буды летом-осенью 1686 года

1687 был тем годом, когда Евгений проснулся знаменитым – он был посвящен в Орден Золотого Руна и его двоюродный брат и герцог Савойи Виктор Амадей жалует его двумя аббатствами в Пьемонте (что куда более полезно для молодого человека без земель и наследства в мире, где зарплату командирам не платят, а, напротив, ждут от них содержания частей за свой счет). Управление монастырями осуществлял администратор, Евгений исправно получал доход.

В 1688 году имперские войска подступили к Белграду – мощной крепости и одному из главных городов Османской империи в Европе. Ни османский командир (перешедший в ислам армянин Йеген Осман, прошедший путь от сельского бандита до зятя султана), ни жители (слышавшие, что при освобождении Буды пострадали не только мусульмане и евреи, но также и христиане, платившие дань султану), вовсе не собирались сдавать город без боя. Австрийская армия состоит в основном из конницы, в значительной степени набранной из местных сербов, не знакомых с линейным строем. Кампания затянулась на несколько месяцев, и в одной из стычек несколько раз легко раненный Евгений получил мушкетную пулю в колено. Ранение вывело его из строя на полгода, но в январе 1689 он вернулся на службу.

Воспользовавшись отвлечением основных сил Габсбургов на борьбу с турками, Людовик XIV выслал тридцатитысячную армию в пределы Империи, под формальным предлогом решения вопроса о выборах Архиепископа Кельнского. Война, позже названная Девятилетней, немедленно вспыхнула также в Нидерландах и Северной Италии. Драться с французами отправили и нашего героя.

Первоначально он прибыл на Рейн, но при осаде Майнца был легко ранен в голову. В 1689 году в войну вступил родственник Евгения, савойский герцог Виктор-Амадей. В надежде, что родственные связи помогут Евгению управиться с коварным и двуличным союзником, император произвел Евгения в генералы от кавалерии и назначил имперским представителем в Италии.

Девятилетняя война (1688-1697 гг), на которую перебросили оправившегося от ран Евгения, она же Война Великого Союза, Война Аугсбургской Лиги, Война за Палатинское Наследство, иногда даже Война за Английское Наследство, а для наших заокеанских читателей – Война Короля Вильгельма фронтов имела даже больше, чем названий. Помимо нескольких европейских театров (считая Ирландию и Шотландию) война шла в Северной Америке, Карибском бассейне и Индии.

Расстановка сил в Девятилетней войне. Зеленым обозначена Франция, синим – Аугсбургская лига

Как это часто бывает, трудно найти какую-то отправную точку, с которой все началось. По итогам Голландской войны в 1678 году Франция Людовика XIV стала, несомненно, могущественной державой. Воспользовавшись этим, Людовик начал политику присоединения мелких окружающих владений: специальные суды, «палаты Воссоединения» (Chambres de Réunions) выносили решения о том, что Франция обладает правами на эти территории на основе средневековых договоров. Франция оккупировала и присоединила имперскую Лотарингию и большую часть Эльзаса, а теперь стремилась приобрести Люксембург (принадлежал Испании) и Страсбург (вольный имперский город). Разумеется, никакой суд, кроме французского, эти права не признавал, поэтому Людовик послал войска.

В 1681 году турки под Веной еще не стояли, но вся Венгрия был охвачена мятежом, поэтому войск противодействовать Людовику у империи не нашлось. Однако урон престижу Франции, который наносила война с защищающейся от неверных Австрией, вынудил французов остановить наступление в 1684 году. Было подписано Раттисбонское перемирие, по которому Страсбург, Люксембург и другие пункты переходили под контроль Франции на 20 лет, по истечении которых следовало провести международный арбитраж.

К концу 1688 года ситуация на восточном фронте изменилась – наступающие австрийцы начали крепко бить турок. Людовик понимал, куда пойдут приобретшая опыт победоносной войны армия и добытые на новых территориях деньги. Изменилась и внешнеполитическая ситуация – вместо верного союзу с Людовиком Фридриха-Вильгельма (Великого курфюрста) на трон в Бранденбург-Пруссии взошел Фридрих I, будущий первый король Прусский. Французов он не любил и вместе с другими протестантскими князьями Саксонии, Ганновера и Гессен-Касселя основал анти-французский союз (т.н Магдебургский союз).

Отмененный Людовиком XIV Нантский эдикт

Причина этому была вот в чем: стремясь к максимальной централизации и унификации Франции, Людовик отменил Нантский эдикт, дающий кальвинистам-гугенотам свободу вероисповедания. Сотни тысяч гугенотов должны были покинуть Францию или принять католицизм. Процедура насильственного крещения гугенотов с грабежами и изнасилованиями вошла в язык как драгонада – от слова «драгун». Гугенотские районы вспыхнули восстаниями, а тысячи их бежали в Англию, Голландию или Бранденбург-Пруссию, где Фридрих I организовал целую программу переселения в малолюдные области Ост-Пруссии.

К 1689 году против Людовика были настроены многие страны: католические Австрия, Бавария и Испания создали против него Аугсбургскую лигу, благословлённую самим Папой, к которой присоединились и протестанты. Людовик не стал ждать, когда его ударят, раздул непризнание своего ставленника кельнским архиепископом до космических масштабов, опубликовал «Меморандум о причинах», многословный и запутанный документ, перечисляющий все обиды, которые австрийцы, протестанты когда-либо наносили Франции, и вторгся в Империю.

В это время в Англии зрел заговор против католического короля Якова. Заговорщики, англикане и протестанты, опасались того, что Яков продолжит политику католизации. На самом деле Яков давал убежище лишь тем же гугенотам, а реальная причина заговора была в том, что он пытался урезать права Парламента. Пика конфронтация достигла после рождения королевского сына. Без консультаций с парламентом Яков изменил порядок престолонаследия, заменив свою дочь Марию, протестантку и жену штатгальтера Голландии Вильгельма Оранского, новорожденным сыном Яковом, обращенным, естественно, в католичество.

Заговорщики обратились к Вильгельму с предложением вторгнуться в Англию с голландской армией. Вильгельм с войском, состоящим из наемников со всего света (были даже негры с Карибов) сделал это. Переворот не был бескровным – даже в Англии было несколько сражений, а уж в Шотландии и Ирландии шла настоящая война. Как бы то ни было, Яков бежал во Францию, Вильгельм стал королем Англии, подтвердив права парламента и поныне действующим Биллем о Правах. Слово «вторжение» применительно к операции применять было запрещено, и она вошла в историю как «Славная Революция».

Голландцы высаживаются в Англии

Ошибка Людовика состояла в том, что зная о готовящемся вторжении, он предполагал, что Англия надолго погрузится в гражданскую войну и ничего не предпринял для предотвращения объединения Англии и Голландии под властью своего давнего врага. Потом он оказывал поддержку повстанцам в Ирландии и Шотландии, но было поздно. С присоединением Англии и Голландии («Морские Державы») к Аугсбургской Лиге и Магдебургскому союзу родился Великий Союз, объединенный против французов.

Однако все эти события были уровнем выше нашего 26-летнего генерала от кавалерии, прибывшего с имперским контингентом в армию герцогства Савойского. Герцог был его двоюродным братом, а также хитрым и коварным политиком. Савойя, фактически зажатая между двумя сверхдержавами, Францией и Австрией, вела сложную игру, присоединяясь то к одной, то к другой стороне, не позволяя никому чрезмерно усилиться и всегда ставя свой интерес на первое место.

Армия герцогства насчитывала около 8 000 человек, а за счет найма швейцарцев увеличилась примерно до 10 000. Еще 10 000 предоставили испанцы (в основном из своих итальянских владений), Евгений отзывался о них крайне плохо. Сам Евгений прибыл с 5 000 солдат, но эти пять тысяч, прошедшие Турецкую войну, были самой боеспособной силой к югу от Альп. Тем не менее, общее командование принадлежало герцогу Савойскому. Противостояли им 12 000 солдат генерала Катина.

Вопреки советам Евгения герцог Савойский атаковал французов при Стаффарде и был не то что бы наголову, но разбит. Отступить в порядке удалось во многом благодаря действиям Евгения, командовавшего кавалерией. Остаток кампании 1690 года войска провели в типичной для эпохи позиционно-рейдовой войне, ведущейся с крайним ожесточением. Жестокости добавляли религиозные противоречия – в Пьемонтских Альпах жило много вальденсов, членов христианской секты с давней историей. Вальденсов в Пьемонте часто преследовали (см. «Пьемонтская Пасха»), но чтобы использовать их опыт в горной войне с французами, Герцог даровал им свободу вероисповедания в обмен на военную службу (т.н. Славное Возвращение). На французской стороне границы вальденсов истребляли или принудительно крестили, и те отыгрывались на попавшихся французах. Балканские элементы в армии Евгения тоже добавляли колорита, и истории вроде 200 кастрированных и убитых французов случались чаще, чем хотелось бы.

В этот отрезок времени в полной мере проявились те черты, которые позволяют назвать Девятилетку последней войной XVII-го и первой – XVIII-го веков. Во-первых, дело в ударно-кремневом замке, повсеместно замещающем фитильный. Как и все, что касается армии, дело перевооружения шло медленно, и в отдаленных французских гарнизонах фитильное оружие оставалось чуть ли не до 1705 года, но большинство боевых частей встретили войну с соотношением примерно 3 ударно-кремневых ружья на 2 фитильных, а закончили полностью на кремневом.

Победа французов при Стаффарде

Во-вторых, появились и стремительно распространились штыки, примыкаемые к стволу оружия. Предшествовавшие багинеты, вставлявшиеся в ствольный канал, были малополезны – боец все равно уступал пикинеру, к тому же не мог стрелять. Новый тип штыка, позволявший вести огонь, делал нужду в пикинерах сомнительной.

Война в Италии не принесла Евгению особой славы – он отличился, сняв осаду Кунео, при том были захвачены 800 пленных; но все успехи союзников в Италии Катина перечеркнул, разбив их при Марсалье в 1693 году. Поле Марсальи видело одну из первых штыковых атак в истории (со старыми багинетами в атаку никто не ходил). Евгений вынес из происходящего ценный опыт, подарив потомкам афоризм «Война была бы выиграна, если бы все выполняли свои обязанности».

Война закончилась миром, заключенным всеми сторонами в Рисвике под Гаагой в 1697 году. Евгения к тому моменту в Италии уже не было – у него возникли разногласия с назначенным главнокомандующим графом Караффой. Караффа был фигурой интересной, хоть его должность «генерал-кригс-комиссар» значила «всего лишь» «ответственный за снабжение». Когда кальвинистская Верхняя Венгрия была очищена от турок и мятежников, именно Караффа стал ее губернатором, учредил в Прешове «Исполнительный Суд», который в тайном порядке с помощью пыток и казней изничтожил подозреваемых в сотрудничестве с турками, а также сохранению связей с лидером повстанцев Тёкёли. Когда под имперский контроль перешла Трансильвания – Караффа снова военный губернатор, «так что тут у нас, заговоры, ересь, сотрудничество с турками, подстрекательство к мятежу».

Евгений отбыл в Вену, где сделал доклад, обличающий некомпетентность армейского руководства в Италии. Придворный Военный Совет не уделил докладу внимания.

Меж тем продолжавшаяся война с турками зашла в тупик – с таким трудом взятый Белград был снова потерян. В таких обстоятельствах, безуспешно перепробовав нескольких командующих, председатель Придворного Военного Совета Штаремберг назначил Евгения командующим одной из армий.

По мнению моему, совершенный герой; нет таких добрых качеств, которых бы в нем не было: он откровенен, учтив, прост в обращении, не теряя, однако же, приличия, и горд без тщеславия; он не способен обманывать никого, и каждому слову, исходящему из уст его, можно верить, как самой истине; он красноречив, знает науки и читал много; говорит совершенно на пяти языках: латинском, французском, немецком, италиянском и испанском. Ненависть ему неизвестна, и угнетаемая добродетель всегда найдет в нем защитника. На войне он всегда весел, бдителен, внимателен и ровен, даже находясь в жесточайшем огне. Никто лучше его не знает военного искусства: это доказывают десять сражений, им выигранных. В политических делах он проницателен и изъясняется хотя в немногих словах, но очень ясно. Он ненавидит комплиментов и не терпит благодарности за оказанную им милость. Будучи справедлив в высочайшей степени, он не отречется дать удовлетворение каждому честному человеку, ежели сей, думая быть от него оскорбленным, потребует оного. Словом, это совершенный человек во всех отношениях."
ЗАПИСКИ О ПРЕБЫВАНИИ ПРИ ИМПЕРАТОРСКОМ РОССИЙСКОМ ДВОРЕ В ЗВАНИИ ПОСЛА КОРОЛЯ ИСПАНСКОГО <...... >

В потоке книг и сочинений (до сих пор их насчитывалось 1800), которые славили Евгения на протяжении последних трех столетий, нет ни малейшего указания на личную жизнь знаменитого полководца. Тому есть одна очень простая причина: после Евгения не осталось ни одного личного письма. Его корреспонденция касается исключительно войны, дипломатии и политики. Даже в архивах известных современников, которые переписывались с ним, нельзя обнаружить ни следа личных сообщений. Кажется, что личной, интимной стороны жизни Евгения просто не существовало. Нам осталось только железное лицо солдата, дипломата и государственного деятеля. Практически нечеловеческий образ героя, не оставляющий ни капли места для чувств, слабостей или же сомнений.

Женщины? Похоже, этот воинственный монолит никогда не прикасался ни к одной из них. Евгений, который был одним из самых богатых и уважаемых людей своего времени, никогда не был женат. Хотя некоторых женщин связывают с ним, в первую очередь графиню Элеонору Баттьяни, которая считалась его «официальной любовницей» с 1715 года, однако то, что осталось из ее переписки с Евгением, не дает ни малейших намеков на интимную связь. Быть может, женский пол был скорее нужен Евгению, чем приятен: похоже, существуют документальные подтверждения тому, что он, как пишет трубочист в декабре 1720 года, поселил графиню Пальфи, возлюбленную Иосифа, на Химмельпфортгассе (то есть неподалеку от своего собственного дворца) для того, чтобы иметь возможность контролировать ее (см.: Макс Браубах. Принц Евгений Савойский . Вена, 1964, т. 3, с. 21 и далее).

При этом точно известно, что детство и юность Евгения, проходившие во Франции, протекали неупорядоченно, его воспитанием занимались мало, более того, он рос практически без надзора. Английский историк Николас Хендерсон пишет: «Точно известно, что в ранней юности Евгения были темные стороны. Он общался с небольшой группой женоподобных мужчин, к которой принадлежали такие опустившиеся субъекты, как молодой аббат де Шуаси. Он всегда ходил в женской одежде и время от времени надевал экстравагантные серьги и парики для пожилых женщин» (Н. Хендерсон. Принц Евгений Савойский. Лондон, 1964, с. 21). Из писем невестки Людовика XIV, Лизелотты Пфальцской, графини Орлеанской, следует, что гомосексуальные приключения Евгения, о которых говорит аббат Мелани, соответствуют этому времени. Лизелотта лично знала Евгения, когда он еще жил в Париже. Ее тетка, курфюрстша София Ганноверская, рассказывала ей, что у Евгения были прозвища вроде Симона или Мадам Л"Ансьен; что молодой Савойский по отношению к ровесникам «действовал как дама»; что во время его эротических похождений его сопровождал принц Туреннский; что обоих звали «всеобщими шлюхами»; что Евгений никогда не увивался за дамами, поскольку молодые пажи «были ему милее»; что церковная карьера, которую он начал, оказалась для него закрыта из-за его «испорченности» и что, вероятно, он забудет в Германии «искусство», которому выучился в Париже. <........ >

Как оказалось, Евгений Савойский - это не только сказочный Бельведер.


Зимний дворец (городской дворец) принца Евгения Савойского - это значительный дворец в стиле зрелого барокко в Венском Внутреннем городе (1-ый район), переулок Химмельпфорт 8. Дворец служил полководцу главным образом как зимняя резиденция, в то время как лето он проводил в замке Бельведер.


В исторических помещениях в бельэтаже были, вплоть до начатой в 2007 генеральнореставрации городского дворца, располагалос`министерство финансов. В ходе этих работ парадные залы реставрировались в соответствии с оригиналом и предстали в оформленном для принца Евгения барочном богатстве. Министерство передало осенью 2013 раньее использованные им парадные залы федеральному музею галерее бельведер, которая, начиная с 350-ого дня рождения принца, открывает доступ общественности во дворец.

Городской дворец или зимний дворец принца Евгения Савойского в сегодняшнем (до 1857 был окружен городской стеной) старом городе Вены было основное местожительство успешного полководца. Здесь находились самые большие части знаменитых коллекций хозяина, в том числе чрезвычайно обширная библиотека.
Городской дворец служил, прежде всего, также представительным целям. Принц Евгений исполнял высокопоставленные обязанности в габсбургской монархии, - в том числе он был в 1703-1736 президентом придворного военного совета и в 1714-1724 формально исполнял обязанности наместника австрийских Нидерландов. Поэтому он должен был давать соответствующие приемы и аудиенции.


С градостроительной точки зрения дворец на особом положении, так как принц Евгений не выбирал соответствующий социальному положению участок под застройку - как например Херренгассе, которая еще ближе к Хофбургу - а абсолютно несенсационый узкий переулок Химмельпфорт. После его прибытия в Вену успешный полководец не располагал собственной квартирой и жил в доме тогдашнего испанского посла.


В 1693 и 1694 задокументированы первые закупки земельных участков; несколько более старых домов, а также ранне-барочный театральный зал были присоединены к ареалу. В 1697 Иоганн Бернхард Фишер фон Эрлах (ну кто же еще?) по поручению принца Евгения начал строительсто дворца с 7 осями; производителем работ был Андреа Симоне Карове. Заказ на каменотесные работы получил Иоганн Томас Шилк, имющий семейные связи с каменоломнями.

Большой портал с боковыми рельефами (слева: Геркулес в борьбе против великана Антея; справа: Энеас спасает его отца из горящей Трои) сработан из императорского камня, скульптором был Лоренцо Маттьельи. К этой строительной фазе относятся также замечательные лестницы со ступенями из императорского камня, с фигурами атлантов, которые служат вместо колонн как опоры. В центре стоит отдыхающий Геркулес, над которым профильный портрет принца ведет дальше к написанной маслом картине Луиса Доригни "Аполлон на солнечной колеснице" (1710/11). Скульптуры из Цогельсдорфского камня на лестнице создал Джованни Гиулиани. Поставки из императорской каменоломни происходили от мастера Райхардта Фукса. Самое важное помещение,законченное еще под руководством Фишера фон Эрлах - т.н. Красный салон, бывшая комната аудиенций. Здесь вызванные в 1697 в Вену художники Маркантоньо Киарини (квадратура) и Андреа Ланцани (фигуры) написали "принятие Геркулеса на Олимп"

В 1702 Иоганн Лукас фон Гильдебрандт принял руководство строительством. К этой фазе относятся несколько парадных залов, прежде всего, золотой кабинет с написанной маслом картиной Solimenas. После приобретения примыкающего с востока дома фасад расширился в 1708 до 12 осей.

Во время последней реставрации рядом с вестибюлем был открыт Sala terrena с причудливыми живописями Йонаса Дрентветта. Он в течение десятилетий использоваля для склада актов и бумаг. Помещение не упоминается в источниках. Так как, тем не менее, медальон, изображающий "Histoire" в середине стены между окнами, среди битв принца Евгения упоминается "Höchstätt" фреску можно датировать 1704 годом.


В 1710 были встроены домашняя капелла и галерея. А также центральное помещение аудиенцзал, т.н. Синий салон с фресками Маркантоньо Киарини и Луиса Доригни. В 1719 17-осный фронт расширился с приобретением на западе примыкающего дома. Лоренцо Маттьельи оформлял рельефы ворот и стенные декоративные фонтаны во дворе.


Принц Евгений умер в 1736. Его племянница Анна Виктория Савойская, 17 апреля 1738 сочетавшаяся браком с принцем Заксен-Гильдбургхаусен, была как наследница одной из самых богатых людей Европы. (Ее супруг Йозеф Фридрих фон Заксен-Гильдбургхаусен служил Габсбургам как полководец и армейский управляющий). Она продала с аукциона владение Евгения; дворец перешел во владение (как большинство других дворцов принца) императорского двора и был после реконструкции использован для размещения различных государственных учреждений, с 1848 k.k. Министерства финансов.


Роскошная лестница 8 апреля 1945 только чудом изехала разрушения. В это воскресенье происходило в 14 ч. в ходе захвата Вены Красной армией нападение советских самолетов на Внутренний город. При этом бомба пробила крышу дворца и взорвалась на чердаке. Плафон французского художника Луиса Доригни был поврежден, но был восстанолен.
Фишер фон Эрлах планировал создать здесь самую великолепную парадную лестницу Вены.

Биография принца Евгения и, прежде всего, короткий промежуток времени, за который он мог соорудить несколько роскошных замков и дворцов, указывает, какие возможности имелись конец 17. или в начале 18-ого столетия для решительных и энергичных, но неимущих молодых аристократов, если у них были хорошие отношения с династией. Уже через 11 лет на службе императора он начинает сстроительство городского дворца. В 1694 тогдашний фельдмаршал, имеющий еще финансовые трудности, покупает у графа Карла Макса фон Турна скромный земельный участок в переулке Химмельпфорт. Участок под застройку был не совсем подходящ для высокого аристократа, так как он лежал в стороне от аристкратического квартала и недалеко от городской тюрьмы. Кроме того, местность вокруг переулка Химмельпфорт была чрезвычайно бюргерским раионом.


Уже в 1697/98 художник и архитектор Маркантоньо Киарини, а также Андреа Ланцани украсили фресками потолки зала. Это было новшеством для Вены, так как до сих пор лестничные клетки и залы украшались здесь фресками, в то время как жилые помещения и и представительские помещения имели оштукатуреные потолки. Супрапорты дверей - работа Петера Пауля Рубенса и были украшены портретами в т.ч. Карла смелого и императора Максимилиана I.

В 1711 году дворец был достроен. В апреле этого года принц уже принимал здесь турецких послов.

4-этажный дворец относится к самым прекрасным барочным дворцам Вены. Первый этаж и бельэтаж скомпанованы в цокольную зону. На обоих верхних этажах фасад делится 18 снабженными пазами пилястрами с ионийскими капителями. У 3 ворот такой же внешний вид. Они обрамлены 2 рельефами из греческой мифологии. 4 рельефа приписываются Лоренцо Маттьельи. Рельефы на западных воротах - неизвестного мастера. Над каждыми воротами находится соответственно один балкон, каменные перила которого окружают 2 большие вазы.

Над средним балконом расположен большой каменный герб принца. На его месте над другими балконами декорации различным оружием.

Поскольку мне никто не сказал, что фотографировать строжайше зпрещео, первый зал я успела заснять. потом охранник просто ходил за мной хвостом.

Многочисленные отделки фасада в форме военных объектов как шлемы и знамена указывают на военную профессию хозяина. Также многочисленные изображения Геркулеса, которые находятся в здании, должны напоминать о его военной силе и его победах, хотя принц был физически явно не Геркулес.

Плоская крыша здания прячется за декоративной баллюстрадой. На ней стояли 18 каменных фигур, которые представляли римских богов и различные аллегории. Они исчезли в 1931 и считаются утерянными.


Собственно представительские помещения начинаются с т.н. спальни и 3 по цветам обоев названных салонов. Следуют золотой кабинет с домашней капеллой, зал картин битв и еще один салон. Эти помещения сохранили их барочный характер вопреки более поздним изменениям. Желтый салон был первоначально почти вдвое больше и служил как картинная галерея. Президент придворной палаты, Карл Фердинанд Граф Кёнигсегг-Ерп, повелел разделить помещение на спальню и салон для его супруги.


Последнее помещение и является сегодня желтым салоном. Фреска на потолке - Луиса Доригни, которая показывает похищение ореитии северо-восточным ветром, еще сохранилась, но не заметна из-за опущенного в 1752 потолка. Обшивка панелями стены с окнами украшена - также как в красном и Синем салоне - причудливыми живописями Йонаса Дрентветта. В Красном салоне принц давал аудиенции. Сегодня его стены обтянуты обоями из красной шелковой ткани. Первоначально они были обиты красным бархатом. Большая фреска потолка показывает вновь подвиги Геркулеса. На этот раз его принятие на Олимп.


Сегодня Синий салон - это самое большое помещение дворца. Здесь стояла когда-то "парадная кровать". Она была продана после 1736.


Пожалуй, самое прекрасное помещение дворца - это узкий золотой кабинет. Принц Евгений использовал это как помещеие для завтрака. Его стены, окна и двери перегружены позолоченной резьбой по дереву. Размешенные друг нпротив друга зеркала симулируют бескрайнюю золотую галерею. Также резной и позолоченный потолок из липовой древесины спасает картину с многочисленными фигурками ангелочков в центре. В ее углах резные медальоны показывают мифологические сцены. Сегодняшнее оборудование помещения - дело рук императрицы Марии Терезии, которая демонтировала первоначальную запланированную Иоганном Лукасом фон Гильдебрандтом облицовку стены и по-новому устанавила в бельведере. Потолок однако оригинален, так как он не была транспортабелен. <...... >

Никакие охранники, далеко не бесшумно топющие за моей спиной, не могли помешать моему восхищению, восторгу, совершенно невероятному ощущению величия и важности. Золото отрахалось в лучах заходящего солнца. Как хорошо, что народу там совсем мало.

Рекомендую. Пиршество для глаза.

Всемирная военная история в поучительных и занимательных примерах Ковалевский Николай Федорович

Принц Евгений Савойский и герцог Мальборо

Принц-полководец

В войне за Испанское наследство наиболее чувствительные поражения французской армии нанес австрийский полководец принц Евгений Савойский.

Свое детство и юность принц Евгений провел в Париже, где при дворе его называли «маленьким аббатом» - за тщедушную фигуру и родство с кардиналом Мазарини. Позже, покинув Францию из-за притеснений со стороны Людовика XIV и сделав в Австрии блестящую военную карьеру, он подписывался так: Eugenio von Savoye (первое из этих слов - на итальянском языке, второе - на немецком, третье - на французском).

Свою подпись на трех языках Евгений Савойский объяснял следующим образом: «Я умею отмщать за оскорбления, как итальянец; я откровенен, как немец; и я люблю своего государя (австрийского императора), как француз».

Стоило ли сердить принца?

Французский военный министр Лувуа ненавидел всю фамилию Савойских. Когда он услышал, что уехавший из Франции принц Евгений Савойский начал службу в австрийской армии, то в гневе сказал: «Никогда он не вернется во Францию!» Узнав об этом, Евгений засмеялся со словами: «Ворочусь непременно, назло Лувуа, но с оружием в руках». Через несколько лет он сдержит свое слово.

Австрийский фельдмаршал Евгений Савойский

Наполеон о Евгении Савойском

Евгений Савойский провел 13 кампаний, участвовал в 50 боях, 8 раз был ранен, дал 18 крупных сражений, из которых проиграл только одно (при Денене). Военные победы «маленького савойца», основанные на искусстве управления и обучения войск, высоко оценивал впоследствии Наполеон. Он включил его в число семи лучших полководцев мировой истории - в одном ряду с Александром Македонским, Ганнибалом, Юлием Цезарем, Густавом II Адольфом, Тюренном и Фридрихом II.

Отмечая самобытность и неподражаемость полководческого таланта принца Евгения, Наполеон напомнил кем-то сказанную шутку: «Мул, проделавший с Евгением Савойским сорок походов, не стал оттого полководцем».

Для чего созываются военные советы

В «Воинском наставлении короля прусского его генералитету» Фридрих II, говоря о взаимоотношениях главнокомандующего и военного совета, привел пример Евгения Савойского: «Принц Евгений Савойский обыкновенно говорил, что генерал, который не хочет ничего предпринимать, ничем лучше этого не достигнет, как собрав военный совет. Сие потому справедливо, что обыкновенно голоса в совете к осторожности клонятся, а к тому же и тайна предприятия через совет уходит».

Города не берутся по карте

Однажды в кабинете императора Леопольда I Евгений Савойский докладывал о плане очередной военной кампании по карте. Присутствовавший при этом помощник императора вмешался и даже указал пальцем на карте место, которое следовало бы взять в первом сражении. Савойский оттолкнул его руку со словами: «Хорошо бы, граф, если б город можно было брать пальцем».

Евгений Савойский у французской границы

Тесня французские войска, австро-германская армия Евгения Савойского приблизилась к границам Франции. Один из его офицеров сказал, что нельзя сомневаться в том, что теперь армия достигнет города Байонны. «Конечно, - с улыбкой ответил Савойский, - если французский король даст нам один паспорт, чтобы нас туда пропустили, а другой - чтобы оттуда выпустили».

Прощенный победитель

В австро-турецкой войне 1716–1718 гг. решающее сражение против турецких войск Евгений Савойский провел у Зента. Незадолго до начала сражения ему доставили депешу от императора Леопольда, но Савойский не стал ее вскрывать из опасения получить неуместное приказание. Сославшись на ожидавшие его войска, он тотчас отправился к ним. После победы при Зенте он вскрыл конверт, где обнаружил запрет на сражение ввиду большого численного превосходства турок.

Стремительно завершив войну взятием Белграда, командующий вернулся в Вену, где был… заключен под стражу. Преподав своему подданному урок за неуважение к императорской особе, Леопольд все же скоро сменил гнев на милость.

Походы герцога Мальборо

Во время войны за Испанское наследство союзником Евгения Савойского во многих сражениях был английский генерал Джон Черчилл, герцог Мальборо. Его потомком в XX в. станет Уинстон Черчилль. В дореволюционной России герцогский титул Джона Черчилла - «Мальборо» долго произносился, как «Мальбрук», и связывался с веселым антианглийским маршем-песенкой «Мальбрук в поход собрался». Герцогиня Мальборо станет одним из центральных персонажей увлекательной пьесы «Стакан воды» Эжена Скриба.

Имея в качестве противников французские и баварские войска, Мальборо не проиграл ни одного сражения. Как-то один французский генерал поздравил своего соперника с победой, на что Мальборо ответил с улыбкой: «Вы знаете, что такое успех на войне? Я сделал сто ошибок, а вы сто одну».

Два правила полководца

«Капрал Джон», как называли солдаты герцога Мальборо за отвагу и любовь к порядку, говорил, что у него два принципа: «Наступать» - чтобы заставить противника бояться, и «Планировать» - чтобы самому не бояться случая.

Разноликий Мальборо

В пьесе «Стакан воды» английская королева Анна, охваченная любовной интригой, борется против своей соперницы - герцогини Мальборо. Заодно она по наущению лидера оппозиции (тори) лорда Болингброка высказывает ей критику в адрес герцога Мальборо, сражавшегося на континенте: «Взятие Бушена стоило Англии 7 миллионов фунтов, в битве при Гохштедте или… Мальплаке, не имеет значения, мы потеряли 30 тысяч человек. Это ужасно».

На самом деле Мальборо как полководец действовал весьма умело. Это отмечается во многих военно-исторических трудах. «Вместе с тем ему были свойственны беспринципность и корыстолюбие, ради денег и титулов он легко менял свои политические позиции» («Военная энциклопедия»).

Один из современников писал, что лучший полководец королевы Анны «брал 100 тыс. фунтов от иностранного короля и по одному пенсу из жалованья солдат», считая это справедливым вознаграждением за свои военные труды.

Превратности судьбы

В пьесе опрокинутый стакан воды привел к отставке герцогини Мальборо, а заодно ее мужа-маршала и к прекращению войны с Францией. Конечно, подобный эпизод, по слухам реальный, сам по себе ничего не решал. Все решила победа партии тори над вигами в борьбе за власть. Именно тори добились прекращения войны и привлечения к ответственности Мальборо по обвинениям в мздоимствах, за что он был лишен достоинства и чинов. Впрочем, через четыре года вступивший на престол Георг I восстановил герцога во всех правах.

Померанцам не устоять против говядины

К периоду войны за Испанское наследство относится следующий полузабавный эпизод. Английский отряд подошел к городу Кадиксу и осадил его. Командовавший отрядом генерал, вдохновляя своих солдат, обратился к ним со следующими словами: «Англичане! Вы едите каждый день хорошую говядину и жирный суп. Эти же презренные испанцы питаются только померанцами и лимонами. Вообразите же, какой будет позор, если они восторжествуют над нами!»

Из книги Бермудский треугольник и другие загадки морей и океанов автора Конев Виктор

«Мальборо» В октябре 1913 года в одну из бухт архипелага Огненная земля шторм принес шхуну «Мальборо». Помощник капитана и несколько членов его команды поднялись на борт и были потрясены ужасным зрелищем: по всему паруснику были разбросаны мертвые, высохшие как мумии,

Из книги Ротшильды. История династии могущественных финансистов автора Мортон Фредерик

Во дворце Мальборо Самый грандиозный триумф Семейства – по иронии судьбы – стал возможен только благодаря упорному стремлению Ротшильдов не отступать от своей веры. Два старейших университета Британии, Оксфорд и Кембридж, в течение большей части XIX века допускали в

Из книги Англия и Франция: мы любим ненавидеть друг друга автора Кларк Стефан

Мальборо богатеет Быстрая перемотка к 1701 году: во время Славной революции Джон Черчилль мудро предпочел поддержать Вильгельма Оранского, а не своих давних покровителей, Карла и Якова. И не только потому, что обладал острым политическим чутьем. За это время Джон успел

автора Лубченков Юрий Николаевич

ФЕРНАНДО АЛЬВАРЕС ДЕ ТОЛЕДО, ГЕРЦОГ АЛЬБА (1507-1582) Герцог, испанский военачальник и государственный деятель. Герцог Альба был потомком одного из знатнейших кастильских родов, традиционно несших воинскую службу – и дед, и отец герцога были военными.В возрасте трех лет

Из книги 100 великих аристократов автора Лубченков Юрий Николаевич

Из книги 100 великих аристократов автора Лубченков Юрий Николаевич

ДЖОН ЧЕРЧИЛЛЬ (1650-1722) Герцог Мальборо (1702), генерал-фельдцейхмейстер. В Англии всегда придавали большое значение древности рода и, если имелась хоть малейшая возможность, старались возвести свой род к потомкам тех, кто пришел на Британские острова в XI веке вместе с

Из книги 100 великих аристократов автора Лубченков Юрий Николаевич

ЕВГЕНИЙ САВОЙСКИЙ (1663-1736) Австрийский генералиссимус (1697), принц Кариньянский, маркграф Салуццо. Савойская династия является одной из самых старейших династий в Европе. Ее основателем был Гумберт Белая Рука, который с 1027 года стал графом Савойским и был родоначальником 17

Из книги 100 великих аристократов автора Лубченков Юрий Николаевич

Из книги Решающие войны в истории автора Лиддел Гарт Бэзил Генри

Глава 6 XVIII ВЕК - МАЛЬБОРО И ФРИДРИХ Война за испанское наследство (1701–1714) - это вторая общеевропейская или великая война в современной истории. Интересно, что они произошли с интервалом в одно столетие. В начальный период XVII века мы видим начало Тридцатилетней войны; в

автора Грегоровиус Фердинанд

4. Евгений III. - Его первое бегство из Рима. -Упразднение префектуры. - Арнольд Брешианский в Риме. -Учреждение сословия всадников. - Влияние собраний в Риме на провинциальные города. - Евгений iii признает республику. - Особенности римского муниципального устройстваa. -

Из книги История города Рима в Средние века автора Грегоровиус Фердинанд

3. Распадение ленных владений Генриха VI после его смерти. - Филипп Швабский, герцог Тосканский. - Марквальд, герцог Равеннский. -Конрад, герцог Сполетский. - Тусцинский союз городов. - Восстановление наследия церкви. - Возвышение в Риме народной партии. - Иоанн Капоччи

Из книги Решающие войны в истории автора Лиддел Гарт Бэзил Генри

Глава 6 XVIII век - Мальборо и Фридрих Война за испанское наследство (1701–1714) - это вторая общеевропейская или великая война в современной истории. Интересно, что они произошли с интервалом в одно столетие. В начальный период XVII века мы видим начало Тридцатилетней войны; в

Из книги История конницы [с иллюстрациями] автора Денисон Джордж Тэйлор

Глава IX. Начало XVIII столетия. Походы Мальборо и принца Евгения Савойского Герцог Мальборо и его друг и союзник принц Евгений Савойский были выдающимися полководцами и особенно отличались деятельным применением кавалерии. Наиболее важной и решительной битвой, ими

Из книги Властители судеб Европы: императоры, короли, министры XVI-XVIII вв. автора Ивонин Юрий Е.

Джон Черчилль, герцог Мальборо Сейчас практически невозможно найти человека, который бы не слышал слова «Мальборо». У далеких от истории людей оно прежде всего ассоциируется с одноименной маркой сигарет. Многие наверняка знают известного премьер-министра Англии

Из книги Знаменитые полководцы автора Зиолковская Алина Витальевна

Джон Черчилл (герцог Мальборо) (род. в 1650 г. – ум. в 1722 г.) «… Ни одна победа больше не принесет нам славы, Потому что мы потеряли нашего Мальборо…» Английский полководец и политический деятель, генерал (1702 г.). Это слова из песни, которую сложили солдаты после ухода

Из книги Санкт-Петербург. Автобиография автора Королев Кирилл Михайлович

Ленинградское метро, 1955 год Евгений Левинсон, Евгений Катонин, Моисей Синичкин Первые проекты «подземки» в городе на Неве относятся к концу XIX столетия: предлагалось соединить линией метро все городские вокзалы, проложить подземную дорогу под Невским проспектом, не

Сражения/войны

• • Вена , Буда , Мохач , Белград , Зента

• • Стаффарда , Марсалья

• • Карпи , Кьяри , Гохштедт , Турин , Тулон , Ауденарде , Лилль , Мальплак , Денен

• • Петроварадин , Белград

Награды и премии Принц Евгений Савойский (нем. Prinz Eugen von Savoyen , фр. François-Eugène de Savoie , итал. Eugenio di Savoia-Carignano ; 18 октября (16631018 ) - 21 апреля ) - выдающийся полководец Священной Римской империи франко-итальянского происхождения, генералиссимус . Наряду с Морицем Оранским , Валленштейном , Густавом II Адольфом , Тюренном , Великим Конде , Монморанси-Бутвилем , Вобаном и Мальборо входит в число наиболее выдающихся и оказавших наибольшее влияние на военное искусство европейских полководцев Нового Времени до периода Семилетней Войны.

Начало карьеры и Великая Турецкая война

После изгнания матери из Франции в связи с делом о ядах 20-летний Евгений отправился на поля Великой Турецкой войны защищать осаждённую турками Вену , где под его началом сражался полк драгун . После этого Евгений Савойский принимал участие в освобождении Венгрии от турецких войск в 1684-1688 годах.

Война за испанское наследство

Назначенный президентом гофкригсрата, Евгений принял ряд мер, спасших Австрию от величайшей опасности, в которую поставили её восстание венгров и успехи французов в Баварии .

Кампания против турок. Поздние годы

В роли главнокомандующего Евгений появился ещё раз в войне за польское наследство ( -1735), но из-за болезни вскоре был отозван.

Черты характера

Отличительные черты принца Евгения как полководца - смелость и решительность, основанная на глубоком понимании противников и данной обстановки, неистощимость в изыскании средств для осуществления намеченных планов, хладнокровие в самые критические минуты и уменье привязать к себе сердца солдат и поддерживать боевой дух.

Евгений Савойский никогда не был женат и не оставил потомства. Современники приписывали ему гомосексуальные наклонности .

Память

Принцу Евгению установлен памятник в Вене (автор - Фернкорн) и в Будапеште (автор - Рона).

Сохранился ряд дворцов в стиле барокко, построенных по заказу Принца Евгения. Наиболее известным из них является расположенный в Вене дворец Бельведер . Наиболее крупным - расположенный в нескольких километрах от Братиславы (но на территории Австрии) летний дворец Шлоссхоф.

В честь его имени назван род тропических деревьев Eugenia , эфирное масло которого - источник пахучего антисептического вещества эвгенола , широко применяемого в медицине и парфюмерии.

Про храброго принца сложили песню, известную на нескольких языках, бывших в ходу в Австрийской империи, в том числе и на латыни - Prinz Eugenius, der edle Ritter (Принц Евгений, благородный рыцарь). Песня посвящена победе над турками под Белградом 1717 года .

Напишите отзыв о статье "Евгений Савойский"

Примечания

Литература

• Feldzüge des Prinzen Eugen von Savoyen. - Wien: Verlag des K.K. Generalstabes, 1876-1892. - Т. 1-20.
• Arneth A. R. Prinz Eugen von Savoyen. - Wien, 1864.
• Evola J. // La Stampa. - 1943. - № XXI . (итал.)
• Kausler F. G. F. Das Leben des Prinzen Eugen von Savoyen. - Freib., 1838-39.
• Köster M. Russische Truppen für Prinz Eugen. - Wien: Österr.Bundesverlag, 1986.
• Голицын Н. С. . - СПб. : Тип. Товарищества «Общественная польза», 1875. - Т. 2.
• Ивонин Ю. Е. . // Вестник Удмуртского университета. 2010. Вып. 1. С. 24-32.
• Нелипович С. Г. Союз двуглавых орлов. Русско-австрийский военный альянс второй четверти XVIII в.. - М .: Объединенная редакция МВД России, Квадрига, 2010. - ISBN 987-5-91791-045-1.

См. также

Ссылки

Отрывок, характеризующий Евгений Савойский

Всё в нем самом и вокруг него представлялось ему запутанным, бессмысленным и отвратительным. Но в этом самом отвращении ко всему окружающему Пьер находил своего рода раздражающее наслаждение.
– Осмелюсь просить ваше сиятельство потесниться крошечку, вот для них, – сказал смотритель, входя в комнату и вводя за собой другого, остановленного за недостатком лошадей проезжающего. Проезжающий был приземистый, ширококостый, желтый, морщинистый старик с седыми нависшими бровями над блестящими, неопределенного сероватого цвета, глазами.
Пьер снял ноги со стола, встал и перелег на приготовленную для него кровать, изредка поглядывая на вошедшего, который с угрюмо усталым видом, не глядя на Пьера, тяжело раздевался с помощью слуги. Оставшись в заношенном крытом нанкой тулупчике и в валеных сапогах на худых костлявых ногах, проезжий сел на диван, прислонив к спинке свою очень большую и широкую в висках, коротко обстриженную голову и взглянул на Безухого. Строгое, умное и проницательное выражение этого взгляда поразило Пьера. Ему захотелось заговорить с проезжающим, но когда он собрался обратиться к нему с вопросом о дороге, проезжающий уже закрыл глаза и сложив сморщенные старые руки, на пальце одной из которых был большой чугунный перстень с изображением Адамовой головы, неподвижно сидел, или отдыхая, или о чем то глубокомысленно и спокойно размышляя, как показалось Пьеру. Слуга проезжающего был весь покрытый морщинами, тоже желтый старичек, без усов и бороды, которые видимо не были сбриты, а никогда и не росли у него. Поворотливый старичек слуга разбирал погребец, приготовлял чайный стол, и принес кипящий самовар. Когда всё было готово, проезжающий открыл глаза, придвинулся к столу и налив себе один стакан чаю, налил другой безбородому старичку и подал ему. Пьер начинал чувствовать беспокойство и необходимость, и даже неизбежность вступления в разговор с этим проезжающим.
Слуга принес назад свой пустой, перевернутый стакан с недокусанным кусочком сахара и спросил, не нужно ли чего.
– Ничего. Подай книгу, – сказал проезжающий. Слуга подал книгу, которая показалась Пьеру духовною, и проезжающий углубился в чтение. Пьер смотрел на него. Вдруг проезжающий отложил книгу, заложив закрыл ее и, опять закрыв глаза и облокотившись на спинку, сел в свое прежнее положение. Пьер смотрел на него и не успел отвернуться, как старик открыл глаза и уставил свой твердый и строгий взгляд прямо в лицо Пьеру.
Пьер чувствовал себя смущенным и хотел отклониться от этого взгляда, но блестящие, старческие глаза неотразимо притягивали его к себе.

– Имею удовольствие говорить с графом Безухим, ежели я не ошибаюсь, – сказал проезжающий неторопливо и громко. Пьер молча, вопросительно смотрел через очки на своего собеседника.
– Я слышал про вас, – продолжал проезжающий, – и про постигшее вас, государь мой, несчастье. – Он как бы подчеркнул последнее слово, как будто он сказал: «да, несчастье, как вы ни называйте, я знаю, что то, что случилось с вами в Москве, было несчастье». – Весьма сожалею о том, государь мой.
Пьер покраснел и, поспешно спустив ноги с постели, нагнулся к старику, неестественно и робко улыбаясь.
– Я не из любопытства упомянул вам об этом, государь мой, но по более важным причинам. – Он помолчал, не выпуская Пьера из своего взгляда, и подвинулся на диване, приглашая этим жестом Пьера сесть подле себя. Пьеру неприятно было вступать в разговор с этим стариком, но он, невольно покоряясь ему, подошел и сел подле него.
– Вы несчастливы, государь мой, – продолжал он. – Вы молоды, я стар. Я бы желал по мере моих сил помочь вам.
– Ах, да, – с неестественной улыбкой сказал Пьер. – Очень вам благодарен… Вы откуда изволите проезжать? – Лицо проезжающего было не ласково, даже холодно и строго, но несмотря на то, и речь и лицо нового знакомца неотразимо привлекательно действовали на Пьера.
– Но если по каким либо причинам вам неприятен разговор со мною, – сказал старик, – то вы так и скажите, государь мой. – И он вдруг улыбнулся неожиданно, отечески нежной улыбкой.
– Ах нет, совсем нет, напротив, я очень рад познакомиться с вами, – сказал Пьер, и, взглянув еще раз на руки нового знакомца, ближе рассмотрел перстень. Он увидал на нем Адамову голову, знак масонства.
– Позвольте мне спросить, – сказал он. – Вы масон?
– Да, я принадлежу к братству свободных каменьщиков, сказал проезжий, все глубже и глубже вглядываясь в глаза Пьеру. – И от себя и от их имени протягиваю вам братскую руку.
– Я боюсь, – сказал Пьер, улыбаясь и колеблясь между доверием, внушаемым ему личностью масона, и привычкой насмешки над верованиями масонов, – я боюсь, что я очень далек от пониманья, как это сказать, я боюсь, что мой образ мыслей насчет всего мироздания так противоположен вашему, что мы не поймем друг друга.
– Мне известен ваш образ мыслей, – сказал масон, – и тот ваш образ мыслей, о котором вы говорите, и который вам кажется произведением вашего мысленного труда, есть образ мыслей большинства людей, есть однообразный плод гордости, лени и невежества. Извините меня, государь мой, ежели бы я не знал его, я бы не заговорил с вами. Ваш образ мыслей есть печальное заблуждение.
– Точно так же, как я могу предполагать, что и вы находитесь в заблуждении, – сказал Пьер, слабо улыбаясь.
– Я никогда не посмею сказать, что я знаю истину, – сказал масон, всё более и более поражая Пьера своею определенностью и твердостью речи. – Никто один не может достигнуть до истины; только камень за камнем, с участием всех, миллионами поколений, от праотца Адама и до нашего времени, воздвигается тот храм, который должен быть достойным жилищем Великого Бога, – сказал масон и закрыл глаза.
– Я должен вам сказать, я не верю, не… верю в Бога, – с сожалением и усилием сказал Пьер, чувствуя необходимость высказать всю правду.
Масон внимательно посмотрел на Пьера и улыбнулся, как улыбнулся бы богач, державший в руках миллионы, бедняку, который бы сказал ему, что нет у него, у бедняка, пяти рублей, могущих сделать его счастие.
– Да, вы не знаете Его, государь мой, – сказал масон. – Вы не можете знать Его. Вы не знаете Его, оттого вы и несчастны.
– Да, да, я несчастен, подтвердил Пьер; – но что ж мне делать?
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
– Он не постигается умом, а постигается жизнью, – сказал масон.
– Я не понимаю, – сказал Пьер, со страхом чувствуя поднимающееся в себе сомнение. Он боялся неясности и слабости доводов своего собеседника, он боялся не верить ему. – Я не понимаю, – сказал он, – каким образом ум человеческий не может постигнуть того знания, о котором вы говорите.
Масон улыбнулся своей кроткой, отеческой улыбкой.
– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.
– Да, да, это так! – радостно сказал Пьер.
– Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку объясняющую всё мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.
– Да, да, – подтверждал Пьер.
– Погляди духовными глазами на своего внутреннего человека и спроси у самого себя, доволен ли ты собой. Чего ты достиг, руководясь одним умом? Что ты такое? Вы молоды, вы богаты, вы умны, образованы, государь мой. Что вы сделали из всех этих благ, данных вам? Довольны ли вы собой и своей жизнью?

Сначала о записке аги. В актах, касающихся походов Евгения, содержится отчет, который принц писал Карлу (Походы принца Евгения Савойского. По полевым актам и другим аутентичным источникам, издано отделом военной истории императорско-королевского военного архива. Вена, 1876^1892, т. XIII, дополнение, с. 14, гл. 7, Вена, 11 апреля 1711 года):

«Наконец-то прибыл делегированный ко мне турецкий ага, 7 числа, после полудня, которому я 9-го давал аудиенцию и прилагаю Вашему королевскому величеству копию переданного мне письма».

А оригинал письма? Читатель, конечно же, ожидает, что найдет его в приложении к письму Евгения. Те, кто знаком с приложением исторических документов к «Imprimatur» и «Secretum», уже наверняка догадывается: письмо аги в актах отсутствует. Определенные операции всегда проводятся одним и тем же образом, идет ли речь только о том, чтобы прикрыть преступления папы, подделать завещание короля или заставить исчезнуть доказательства заговора против императора.

Что было написано в этом письме аги и почему Евгений посылал его Карлу? Вообще-то он должен был проинформировать об этом Иосифа I, конечно, если в нем не содержалось того, что не должен был узнать Иосиф, а Карл, напротив, был в курсе…

Интрига Атто Мелани. Аббат Мелани ловко устроил засаду с поддельным письмом Евгения Савойского. И он подошел к своей цели довольно близко. Действительно, как рассказывает сам аббат, подложное письмо, приписывавшее Евгению план предательства Австрии, было передано испанскому королю Филиппу V, а от него Людовику XIV через его министра Торси. Министр помешал распространению письма, на что Атто и жалуется трубочисту. Только в мае 1711 года (то есть спустя месяц после событий, о которых рассказывает трубочист) Евгений, как раз по прибытии в Турне во Фландрии, узнал о письме, однако ему удалось доказать свою невиновность. Прочесть обо всей этой истории можно в корреспонденции Евгения, которая находится в Государственном архиве в Вене. Также она передается в актах походов Евгения, а именно в письме, в котором граф Бергейк сообщает Евгению о том, что Филипп V поручил ему спросить у Савойского, подлинно ли то предательское письмо (если да, то может ли он вести переговоры с Евгением (Государственный архив, военные акты 262, 22.3.1711; военные акты 263, 3.5.1711)); в возмущенном ответе Евгения (Государственный архив, Большая корреспонденция 93 а, 18.5.1711); в своих письмах королеве-матери и регентше Элеоноре Магдалене Терезе, а также Карлу (Походы принца Евгения XIII, дополнение, с. 32–33, 13.И 17.5.1711), а кроме того, в письме к Синцендорфу (Государственный архив, Большая корреспонденция, 73 а, 18.5.1711). Во всех этих письмах Евгений выражает свое недоумение и прилагает копию письма Бергейка. В ответах регентша, Карл и Синцендорф подтверждают, что он не имеет с этим делом ничего общего (Государственный архив, Большая корреспонденция, 90 б, 3.6.1711; 31.7.1711; Большая корреспонденция, 145. 21.5.1711).

Проведенный Атто анализ отношений между Евгением, Иосифом и Карлом на удивление точно отображает исторические реалии. К примеру, правдой является то, что Евгений, как утверждает Атто, при дворе Карла мог иметь больше влияния, чем при правлении несчастного Иосифа. Евгению действительно удалось убедить Карла в том, чтобы продолжать войну за испанское наследство в одиночку, в то время как союзники уже подписали мир с Францией. Позднее Евгений, который никогда не мог насытиться войной, отправился на фронт сражаться с турками.

Однако в первую очередь зависть Евгения по отношению к Иосифу, о которой рассказывает Атто Мелани, имеет множество доказательств. Историческим фактом является то, что в 1702 году Евгений был исключен из битвы при Ландау, чтобы освободить пространство для Иосифа, как сообщает Отто Клопп (Падение дома Стюартов. Т. И. Вена, 1885, с. 196). Кроме того, верно и то, что Иосиф не позволял Евгению сражаться в Испании против французов, хотя Евгений питал обоснованные надежды на то, что сможет совершить там великие деяния (там же, т. XXIV, с. 2 и далее).

Также и рассуждения Атто Мелани относительно личности Евгения Савойского совпадают с историческими источниками. Впрочем, нельзя удивляться тому, что официальная история уделяет так мало внимания темным сторонам жизни великих полководцев. В потоке книг и сочинений (до сих пор их насчитывалось 1800), которые славили Евгения на протяжении последних трех столетий, нет ни малейшего указания на личную жизнь знаменитого полководца. Тому есть одна очень простая причина: после Евгения не осталось ни одного личного письма. Его корреспонденция касается исключительно войны, дипломатии и политики. Даже в архивах известных современников, которые переписывались с ним, нельзя обнаружить ни следа личных сообщений. Кажется, что личной, интимной стороны жизни Евгения просто не существовало. Нам осталось только железное лицо солдата, дипломата и государственного деятеля. Практически нечеловеческий образ героя, не оставляющий ни капли места для чувств, слабостей или же сомнений.

Женщины? Похоже, этот воинственный монолит никогда не прикасался ни к одной из них. Евгений, который был одним из самых богатых и уважаемых людей своего времени, никогда не был женат. Хотя некоторых женщин связывают с ним, в первую очередь графиню Элеонору Баттьяни, которая считалась его «официальной любовницей» с 1715 года, однако то, что осталось из ее переписки с Евгением, не дает ни малейших намеков на интимную связь. Быть может, женский пол был скорее нужен Евгению, чем приятен: похоже, существуют документальные подтверждения тому, что он, как пишет трубочист в декабре 1720 года, поселил графиню Пальфи, возлюбленную Иосифа, на Химмельпфортгассе (то есть неподалеку от своего собственного дворца) для того, чтобы иметь возможность контролировать ее (см.: Макс Браубах. Принц Евгений Савойский. Вена, 1964, т. 3, с. 21 и далее).

При этом точно известно, что детство и юность Евгения, проходившие во Франции, протекали неупорядоченно, его воспитанием занимались мало, более того, он рос практически без надзора. Английский историк Николас Хендерсон пишет: «Точно известно, что в ранней юности Евгения были темные стороны. Он общался с небольшой группой женоподобных мужчин, к которой принадлежали такие опустившиеся субъекты, как молодой аббат де Шуаси. Он всегда ходил в женской одежде и время от времени надевал экстравагантные серьги и парики для пожилых женщин» (Н. Хендерсон. Принц Евгений Савойский. Лондон, 1964, с. 21). Из писем невестки Людовика XIV, Лизелотты Пфальцской, графини Орлеанской, следует, что гомосексуальные приключения Евгения, о которых говорит аббат Мелани, соответствуют этому времени. Лизелотта лично знала Евгения, когда он еще жил в Париже. Ее тетка, курфюрстша София Ганноверская, рассказывала ей, что у Евгения были прозвища вроде Симона или Мадам Л"Ансьен; что молодой Савойский по отношению к ровесникам «действовал как дама»; что во время его эротических похождений его сопровождал принц Туреннский; что обоих звали «всеобщими шлюхами»; что Евгений никогда не увивался за дамами, поскольку молодые пажи «были ему милее»; что церковная карьера, которую он начал, оказалась для него закрыта из-за его «испорченности» и что, вероятно, он забудет в Германии «искусство», которому выучился в Париже.

Хотя объемный труд о жизни и деяниях великого полководца насчитывает пять томов, Макс Браубах, самый важный из библиографов Евгения, отводит мало места письмам Лизелотты. Другой историк, Гельмут Олер, приводит щекотливые выражения из этих писем, основывая их, впрочем, исключительно на личной неприязни Лизелотты к Евгению: в период написания писем (1708–1710) итальянский полководец противился миру между европейскими державами и Францией, миру, которого Лизелотта – в силу драматической ситуации, в которой находился Людовик XIV, – желала всей душой. На самом деле все было немного иначе: Лизелотта даже спустя годы после окончания войны недвусмысленно выражается относительно гомосексуальности Евгения.

В принципе неудивительно, что в случае Евгения Савойского перевешивает славное описание его деяний. В биографии полководца не должно быть изъянов, и меньше всего – в сексуальной части его жизни. Фигура образцового генерала, сформированная по принципу идеала, пользовалась большой популярностью во времена нацизма, к примеру, в написанной Виктором Библем биографии Евгения «Принц Евгений. Жизнь героя» (Вена/Лейпциг, 1941), которую он посвятил «вооруженным силам Великой Германской империи».

Первое из писем, в которых Лизелотта говорит о гомосексуальности Евгения, напечатано Вильгельмом Людвигом Холландом (отв. ред.) в «Письмах герцогини Елизаветты Шарлотты Орлеанской» (Штутгарт, 1867), находятся в Библиотеке Литературного объединения в Штутгарте, т. CXLIV, с. 316:

«Мадам Луизе, графине Пфальцской – Франкфурт

[…] Принца Евгения я не знала в его безобразии, потому что когда он был здесь, у него был короткий вздернутый нос, а награвюрах ему делают длинный острый нос; нос был настолько поднят, что рот у него всегда был открыт, и было полностью видно два больших передних зуба. Я очень хорошо знаю его, он часто докучал мне еще ребенком; потом решили, что он должен стать духовником, он был одет как аббат. Однако я всегда уверяла его, что он не задержится там, и так и случилось. Когда он покончил с духовной карьерой, молодые люди стали называть его только Симона или Мадам Лансьен; поскольку он часто притворялся и вел себя по отношению к молодым людям как дама. На это Вы, дорогая Луиза, наверняка скажете, что я очень хорошо знаю принца Евгения; я знала всю его семью, господина отца, госпожу матушку, братьев, сестер, дядьев и теток, то есть довольно многих, но длинного острого носа он не мог заработать никак».

Другой отрывок (письмо Лизелотты от 9 июня 1708 года к тетке) цитирует Гельмут Олер (Принц Евгений в приговоре Европы. Мюнхен, 1944, с. 108):

«Принц Евгений слишком умен, чтобы не обожать Э. Л. В то время как Э. Л. хочет знать истинную причину того, почему принца Евгения называют мад. Симона и мад. Лансьен, а также принца де Туренна, это было потому, что эти двое были общими шлюхами всего двора и все делали вид, что этих двоих использовали, и для этого в любое время давали всем и каждому, и вели они себя как дамы; быть может, принц Евгений забудет в Германии это искусство».

Из другого письма от 1710 года (там же, с. 109):

«Он не утруждает себя дамами, парочка прелестных пажей ему милее».

Из письма от 1712 года (там же):

«Если храбрость и разум превращают в героя, то принц Евгений наверняка герой, но если нужны добродетели, то этого ему, пожалуй, не хватает. Так как он был Мадам Симона и Мадам Лансьен, то его считают в некотором роде шлюхой, [он] и тогда хотел только 2000 талеров, в которых ему было отказано из-за его отвратительных похождений; поэтому он отправился к императорскому двору, где ему повезло».

Другая информация, которую дает Атто по поводу гомосексуальности при дворе французского короля, вся подтверждается и все можно проверить у Дитера Годара (Le go^ut de Monsieur – L"homosexualit"e masculine au XVII si`ecle (Вкус к мужчинам – мужская гомосексуальность в XVII веке). Париж, 2002) и у Клода Пастера (Le beau vice, ou les homosexuels `a la cour de France (Прекрасный порок, или Гомосексуальность при французском дворе). Париж, 1999).

Описания дворца Евгения на Химмельпфортгассе, где находилась бывшая резиденция принца, а сегодня – Министерство финансов, во всех частях являются подлинными, включая размещение запланированной библиотеки на втором этаже. В этих комнатах находилась самая обширная библиотека принца, которая затем была включена в Императорскую библиотеку, а позднее – в Венскую национальную библиотеку.

Описания осад Ландау под руководством Иосифа достоверны во всех подробностях, включая историю о монетах, которую французский комендант крепости Мелак приказал отлить из своей посуды (см.: Г. Хейзер. Осады Ландау. 2 тома, 1894–1896).

Процессия, которая заставляет ехать Пеничека в объезд во второй половине четвертого дня, действительно существовала. В уже упоминавшемся томе о смерти Иосифа I (Подробное описание, с. 6) находится список орденов и братств, которые принимали участие в сорокачасовой молитве: 12 апреля вскоре после 16 часов отцы-ораторианцы, Братство непорочного зачатия и Цех ножовщиков действительно устремились к собору Святого Стефана, поскольку между 16 и 17 часами наступила их очередь вступать в молитву.

Имя императорского протомедика фон Гертода подтверждает уже цитированный выше труд «Подробное описание», который в деталях сообщает о смерти Иосифа и длительной траурной церемонии.

Отделка гроба полностью совпадаете описанием в «Apparatus funebris quem JOSEPHI I. Gloriosum. Memoriae…» (Погребальная церемония памяти Иосифа Первого Победоносного. Вена, 1711).

Аббат Мелани с полным правом утверждает, что иезуиты принадлежали к числу врагов Иосифа I. Известие об изгнании иезуита Видемана молодым императором, на которое трубочист натыкается во время чтения трудов об Иосифе, соответствует фактам (см.: Эдуард Винтер. Эпоха раннего Просвещения. Восточный Берлин, 1966, с. 177). Ни один из хвалебных газетных гимнов, которые рассказчик приводит как цитаты, не является выдумкой: читатели, которые разбираются в истории периодических изданий, к примеру, узнали известный альманах «Энглишер Варзагер», тот календарь, в котором трубочист обнаруживает мрачное пророчество на 1711 год.

И восходы солнца необычайного, кроваво-красного цвета – тоже не выдумка: об этом сообщает граф Зигмунд Фридрих Кевенфюллер-Метч, и его свидетельство повторяется в дневнике князя Иоганна Иосифа Кевенфюллер-Метча (Во времена Марии Терезии. Дневник 1742–1776 годы. Вена/Лейпциг, 1907, с. 71):

«Этот «прискорбный смертельный случай» предсказывает не только английский предсказатель в своем календаре, но и само солнце прогнозировало его своими временами наблюдаемыми красными или кровавыми восходами».

Странный феномен, который, быть может, случайно напоминает событие в 1936 году и появляется в начале фильма Никиты Михалкова «Утомленные солнцем».

По рассказам трубочиста, «Энглишер Варзагер» в буквальном смысле слова вырывали из рук торговцев, после того как он верно предсказал смерть Иосифа. Судя по сохранившимся на сегодняшний день экземплярам, он вплоть до конца XVIII века был распространен больше любого другого альманаха.